Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1 (др. издание)

Гнвъ и дурное расположеніе духа рыцаря исчезли вмст съ насыщеннымъ аппетитомъ его, и усвшись на Россинанта, не зная куда и за чмъ ему хать, онъ ршился, какъ истый странствующій рыцарь, предоставить выборъ пути своему коню, за которымъ весьма охотно слдовалъ всюду и во всхъ случаяхъ оселъ. Такъ выхали наши искатели приключеній на большую дорогу и продолжали по ней неопредленный путь свой. Санчо долго крпился, наконецъ не выдержавъ и попросилъ у своего господина позволенія кое-что сказать. «Господинъ мой», началъ онъ, «съ тхъ поръ какъ вы исторгли у меня обтъ молчанія, вотъ уже больше четырехъ славныхъ вещицъ сгнило во мн, и теперь вертится на язык пятая; эту мн не хотлось бы загубить».

— Скажи, что такое, но только коротко, отвчалъ Донъ-Кихотъ, потому что хороши только краткія рчи.

— Вотъ уже нсколько дней, ваша милость, началъ Санчо, все приходитъ мн на мысль, что махая пожива искать приключеній по пустынямъ и перекресткамъ этихъ дорогъ, потому что какія бы вы ни одерживали здсь побды, и въ какія бы ни кидались опасности, все это не послужитъ ни къ чему; такъ какъ некому тутъ ни видть, ни протрубить объ этомъ. Вс подвиги ваши предаются вчному забвенію, во вредъ и вашимъ намреніямъ и вашей храбрости. Не лучше ли намъ, ваша милость, отправиться на службу къ какому-нибудь императору ими другому великому государю, у котораго теперь великая война на плечахъ; тамъ, ваша милость, вы бы могли вполн высказать ваше мужество, вашу силу великую и вашъ еще боле великій умъ. За это государь, которому мы станемъ служить, наградитъ насъ; и кром того, при немъ найдутся лтописцы, которые опишутъ подвиги вашей милости и передадутъ ихъ изъ рода въ родъ. О себ я молчу: мои дянія и подвиги не выходятъ изъ границъ славы оруженосца, хотя, правду сказать, я полагаю, что еслибъ было въ обыча описывать дла и оруженосцевъ, то писатели ваши врядъ ли умолчали бы обо мн.