Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1

Когда пѣвецъ оканчивалъ послѣдній куплетъ, Доротея нашла, что Кларѣ стоило бы послушать этотъ прекрасный голосъ. «Извини, душа моя,» сказала она, слегка толкнувъ ее, «что я разбудила тебя, но я хотѣла доставить тебѣ наслажденіе услышавъ такой обворожительный голосъ, какого тебѣ не удастся быть можетъ услышать никогда.» Не разслышавъ, что говорили ей, полупробужденная Клара, протирая глаза, попросила Доротею повторить то, что она сказала. Доротея повторила, и Клара стала внимательно прислушиваться къ голосу обворожительнаго пѣвца, но не успѣла она прослушать двухъ или трехъ стиховъ, какъ вся затряслась, точно въ лихорадкѣ, и кинувшись на шею Доротеѣ, сказала ей: «жизнь моя, душа! за чѣмъ ты меня разбудила. Судьба не могла сдѣлать ничего лучше, намъ закрыть мнѣ уши и глаза, чтобы не видѣть и не слышать этого несчастнаго пѣвца.»

— Что съ тобой? спросила изумленная Дооротся, вѣдь этотъ пѣвецъ простой погонщикъ муловъ.

— Не погонщикъ, отвѣтила Клара, а владѣтель земель и душъ, въ томъ числѣ моей, которой онъ будетъ вѣчно владѣть, если самъ не откажется отъ нее. Любовное признаніе такой молодой дѣвушки, какъ Клара, изумило Доротею, и она нашла ее развитой не по лѣтамъ.

— Не понимаю ни того, что хотите вы сказать этими землями и душами, ни того, кто этотъ пѣвецъ, и почему голосъ его тамъ взволновалъ васъ? Но нѣтъ, не говорите теперь ничего; я не хочу изъ-за вашихъ тревогъ лишиться наслажденія услышать этотъ обворожительный голосъ. — Мы услышимъ сейчасъ, если я не ошибаюсь, новую пѣснь.

— Ну, какъ хотите, отвѣтила Клара; и чтобы не слышать новой пѣсни, закрыла уши обѣими руками. Удивленная Доротея, вся обратившись въ слухъ, услышала слѣдующую пѣснь:

О, сладкая моя надежда!
Сквозь рядъ преградъ и невозможность
Ты твердо пролагаешь путь свой,
Указанный самой себѣ.
Не обомлѣй же, каждый часъ,
Лицомъ къ лицу, встрѣчаясь съ смертью.
Тріумфы, радости побѣды
Не малодушнымъ въ мірѣ знать;
И счастье не для тѣхъ, кто въ битву
Вступить съ судьбою не дерзаетъ,
И въ нѣгѣ сонно жизнь влачитъ.
Пусть радость, торжество свое
Любовь цѣною дорогою
Намъ продаетъ; такъ быть должно.
Нѣтъ вещи въ мірѣ драгоцѣннѣй,
Какъ та, которая себя
Во столько цѣнитъ, сколько намъ
Она даруетъ наслажденья,
И то, что получить легко
Себя не цѣнитъ ни во что.
Любовь порою, всѣмъ извѣстно,
На свѣтъ чудеса творитъ,
И какъ не трудно мнѣ моей
Достигнуть цѣли, я, однакожъ,
Живу надеждой отъ земли
На небо вознестись.

Пѣвецъ умолкъ, и Клара принялась опять вздыхать. Доротеѣ страшно хотѣлось узнать причину этихъ сладкихъ звуковъ съ одной стороны и тяжелыхъ вздоховъ съ другой, и она спросила у Клары: что та собиралась сказать ей? Боясь, чтобы ее не услышала Лусинда, Клара, крѣпко прижавъ въ себѣ Доротею, сказала ей почти шопотомъ: