Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1

Карденіо и другіе такъ чистосердечно поспѣшили предложить плѣнному капитану свои услуги, что послѣдній не могъ не благодарить ихъ отъ души. Донъ-Фернандъ предложилъ, между прочимъ, устроить дѣло такъ, чтобы братъ его былъ крестнымъ отцомъ Зораиды, если только плѣнникъ согласится пріѣхать въ нему; и обѣщалъ доставить ему всевозможныя удобства въ дорогѣ. Плѣнникъ поблагодарилъ донъ-Фернанда, но отказался отъ его великодушныхъ предложеній.

Между тѣмъ наступилъ вечеръ и было довольно уже поздно, когда у воротъ корчмы остановилась карета, окруженная нѣсколькими всадниками, спросившими хозяйку: можно ли переночевать у нее въ домѣ? хозяйка отвѣтила, что у нее нѣтъ ни одного свободнаго мѣста.

«Чортъ возьми!» вскричалъ одинъ изъ всадниковъ, слѣзшій уже съ коня; «для господина аудитора мѣсто должно найтись».

При словѣ аудиторъ хозяйка чуть не задрожала и поспѣшила отвѣтить: «постели у меня нѣтъ; вотъ бѣда. Если у ихъ милости, господина аудитора, есть постель, такъ милости просимъ, добро пожаловать, мы съ мужемъ уступимъ нашу комнату».

«Въ добрый часъ», воскликнулъ оруженосецъ. Въ эту минуту изъ кареты вышелъ человѣкъ, костюмъ котораго показывалъ, кто онъ такой. Его длинное платье съ разрѣзными рукавами подтверждало слова оруженосца, назвавшаго господина своего аудиторомъ. Онъ велъ за руку щегольски одѣтую дѣвушку лѣтъ шестнадцати, свѣжую, прелестную, словомъ такую красавицу, какую не легко встрѣтить, съ чѣмъ согласились бы всѣ находившіеся въ корчмѣ путешественники, еслибъ у нихъ не было передъ глазами Зораиды, Лусинды и Доротеи. Донъ-Кихотъ, встрѣтивъ вмѣстѣ съ другими аудитора, привѣтствовалъ его этими словами: «милостивый государь! вы можете совершенно безопасно провести ночь въ этомъ замкѣ. Хотя онъ не великъ и не щеголяетъ особенно роскошной обстановкой, но на свѣтѣ нѣтъ такой бѣды, нѣтъ такого неудобства, которыя не уступили бы силѣ меча и могуществу знанія; въ особенности же когда имъ сопутствуетъ красота, подобно тому, какъ олицетворяемой вами наукѣ сопутствуетъ эта прелестная дѣвушка, передъ которой должны отворяться не только ворота замковъ, но, открывая ей всюду дорогу, должны разступаться скалы и преклоняться горы. Войдите же, милостивый государь, въ этотъ рай; вы найдете въ немъ свѣтила, достойныя сопутствовать ведомому вами солнцу, найдете на стражѣ оружіе и красоту во всемъ ея блескѣ«.

Услышавъ эта привѣтствіе, аудиторъ ошалѣлъ и принялся осматривать Донъ-Кихота съ головы до ногъ, удивленный и его фигурой, и его словами. Не зная, что отвѣтить ему, онъ пришелъ въ новое изумленіе, увидѣвъ Зораиду, Лусинду и Доротею. Услыхавъ отъ хозяйки о пріѣздѣ новыхъ гостей и о чудной красотѣ молодой путешественницы, три красавицы вышли ей на встрѣчу. Донъ Фернандъ, Карденіо и священникъ съ самой изысканной любезностью сдѣлали аудитору нѣсколько предложеніе$; и послѣдній вошелъ въ корчму, удивленный тѣмъ, что видѣлъ, и тѣмъ, что слышалъ. Знакомыя же наши красавицы старались какъ можно лучше принять его дочь. Аудиторъ скоро увидѣлъ, что въ корчмѣ собрались все очень порядочные люди, и только лицо, турнюра, вообще вся фигура Донъ-Кихота приводили его въ недоумѣніе. Когда кончились предложенія услугъ, и старые и новые гости, такъ сказать, оглядѣлись, тогда всѣ стали думать, какъ бы имъ лучше устроиться въ этой корчмѣ? Рѣшено было, что дамы будутъ ночевать въ той комнатѣ, о которой намъ приходилось уже не разъ упоминать, а мужчины расположатся снаружи, какъ бы на стражѣ дамъ. Аудиторъ, къ великой радости своей дочери (молодая дѣвушка была дочь его), охотно согласился, чтобы она спала въ одной комнатѣ съ другими дамами, устроившимися лучше, чѣмъ онѣ предполагали, на несчастной кровати хозяина и другой, привезенной аудиторомъ.

Съ перваго взгляда, плѣнникъ узналъ сердцемъ въ аудиторѣ своего родного брата. Онъ вышелъ изъ комнаты и спросилъ оруженосца аудитора, какъ фамилія его господина и не знаетъ ли откуда онъ родомъ?

«Господина моего зовутъ Жуанъ Перцъ де Віедна, сказалъ оруженосецъ; родомъ онъ, какъ слышно, изъ какого то леонскаго городка». Это извѣстіе и лицо аудитора окончательно убѣдили плѣнника, что это меньшой братъ его, изъявившій нѣкогда желаніе посвятить себя наукамъ. Не помня себя отъ радости, онъ отвелъ въ сторону донъ-Фернанда, Карденіо и священника и сказалъ имъ, кто такой аудиторъ. Оруженосецъ передалъ ему также, что господинъ его отправляется въ столицу Мексики, въ званіи аудитора индѣйскаго совѣта, что пріѣхавшая съ нимъ молодая дѣвушка — это дочь его, лишившаяся матери при своемъ рожденіи и теперь единственная наслѣдница ея богатаго приданаго. Что ему дѣлать? спрашивалъ плѣнникъ у священника, Карденіо и донъ-Фернанда, прямо ли открыться, или убѣдиться напередъ, что братъ не оттолкнетъ брата, встрѣтивъ его въ бѣдности.

— Позвольте мнѣ устроить это дѣло, сказалъ священникъ; а, впрочемъ, напередъ увѣренъ, что вы встрѣтите, со стороны вашего брата, вполнѣ родственный пріемъ; по его наружности и обхожденію сейчасъ видно, что онъ не заносчивъ, не гордъ и понимаетъ, что такое удары судьбы.