Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2 (др. издание)

— «Я точно пасъ ихъ, отвчалъ Санчо, но только бывши маленькимъ мальчикомъ, а когда изъ маленькаго мальчика я сдлался маленькимъ человкомъ, тогда я пасъ не свиней, а гусей. Но это совсмъ, какъ мн кажется, не ждетъ къ длу; вдь не вс же губернаторы происходятъ изъ королевскихъ фамилій.

— И потому то, именно, вс т, которые достигаютъ высокихъ званій изъ низкаго состоянія, сказалъ Донъ-Кихотъ, должны соединять съ важностью своего сана мягкость характера; украшенная мудростью, она предохранитъ ихъ отъ яда злословія, отъ котораго не въ силахъ спасти никакой санъ, никакой почетъ».

«Гордись, Санчо, своимъ скромнымъ происхожденіемъ и не стыдись говорить, что ты сынъ крестьянина. Если ты самъ не устыдишься его, тогда никто не пристыдитъ тебя имъ. Гордись лучше тмъ, что ты незнатный праведникъ, чмъ тмъ, что знатный гршникъ. Не ты первый, не ты послдній; множество лицъ низкаго званія достигали высокихъ почестей тіары и короны; и бы могъ утомить тебя, перечисляя ихъ.»

«Если ты изберешь добродтель своимъ руководителемъ, и постановишь всю славу свою въ добрыхъ длалъ, тогда теб нечего будетъ завидовать людямъ, считающихъ принцевъ и другихъ знатныхъ особъ своими предками. Кровь наслдуется, а добродтель пріобртается и цнится такъ высоко, какъ не можетъ цниться кровь».

«И если въ то время, когда ты будешь на твоемъ остров, къ теб прідетъ кто-нибудь изъ родныхъ, до отошли его и не сдлай ему дурнаго пріема; напротивъ, обласкай его и отпразднуй его пріздъ. Этимъ ты исполнишь обязанности свои въ отношеніи къ Богу, не любящему, чтобы кто-нибудь отталкивалъ твореніе рукъ Его и вмст исполнишь обязанности въ отношеніи къ природ«.

«Если ты привезешь къ себ жену, а властителю не слдуетъ оставаться долго безъ жены, позаботься смягчить, образовать и ослабить ея природную грубость; ибо все, что пріобртетъ мудрый губернаторъ — расточитъ его грубая и глупая жена».

«Если бы теб пришлось остаться вдовцомъ, — дло не невозможное, — и ты, благодаря своему положенію, могъ бы найти жену высокаго происхожденія, не женись на ней, если она послужитъ теб приманкой къ грху. Истинно говорю теб, Санчо, за все, что пріобртаетъ жена судіи, мужъ ея отвтитъ на послднемъ суд; и посл смерти взыщется съ него четверицей по тмъ счетамъ, которые вели за него при жизни другіе».

«Не отдавай никакого дла на судъ другому, что такъ любитъ невжды, претендующіе на тонкость и проницательность».

«Пусть слезы бдняка найдутъ въ сердц твоемъ больше состраданія, но не справедливости, чмъ дары богатаго».

«Старайся открыть во всемъ истину; старайся прозрть ее сквозь общанія и дары богатыхъ и сквозь рубище и воздыханія бдныхъ».

«И когда правосудіе потребуетъ жертвы, не обрушай на главу преступника всей кары суроваго закона, судія неумолимый не вознесется надъ судьею сострадательнымъ».

«Но смягчая законъ, смягчай его подъ тяжестью состраданія, но не подарковъ».

«И если станешь ты разбирать дло, въ которомъ замшанъ врагъ твой, забудь, въ ту минуту, личную вражду и пожни только правду. Да никогда не ослпитъ тебя личная страсть въ дл, касающемся другаго. Ошибки, въ которыя ты впадешь при этомъ, будутъ почти всегда неисправимы; и если даже можно будетъ исправить ихъ, то только цною твоей репутаціи и на счетъ твоего кошелька».

«Если придетъ къ теб съ просьбой красивая женщина, не гляди за ея слезы, не слушай ея рыданій, но хладнокровно и строго обсуди то, чего она требуетъ, если ты не захочешь потопить правды въ слезахъ ея и въ ея вздохахъ заглушить голосъ добродтели».

«Не оскорбляй словами того, кого ты принужденъ будешь наказать дломъ; человка этого и безъ того будетъ ожидать наказаніе, къ чему же усиливать его пепріятными словами?»

«Когда прійдется теб судить виновнаго, смотри на него, какъ на слабаго и несчастнаго человка, какъ на раба нашей грховной натуры. И оставаясь справедливымъ. къ противной сторон, яви, на сколько это будетъ зависть отъ тебя, милосердіе къ виновному, потому что хотя богоподобныя свойства наши вс равны, тмъ не мене милосердіе сіяетъ въ нашихъ глазахъ ярче справедливости».

«Если ты станешь, Санчо, слдовать этимъ правиламъ, ты долго проживешь на земл, стяжаешь славу вчную, вс твои желанія исполнятся, и миръ и счастіе поселятся въ дом твоемъ. Ты пристроишь дтей своихъ по твоему желанію, дти и внуки твои будутъ дворянами; люди благословятъ тебя при жизни, тихая кончина будетъ ожидать тебя въ глубокой старости и нжныя руки твоихъ правнуковъ закроютъ теб глаза. Все, что я до сихъ поръ говорилъ теб Санчо, касалось украшенія души твоей; выслушай теперь какъ и чмъ можешь ты украсить тло».

Глава XLIII

Услышавъ то, что говорилъ теперь Донъ-Кихотъ, это не счелъ бы его умнымъ и благороднымъ человкомъ. Но онъ заговаривался, какъ уже упоминаемо было много и много разъ въ этой большой исторіи только тогда, когда дло касалось рыцарства; во всхъ другихъ случаяхъ онъ обнаруживалъ здравый и воспріимчивый умъ; такимъ образомъ слова его на каждомъ шагу противорчили дйствіямъ, а дйствія словамъ. Но въ поданныхъ имъ Санчо совтахъ, умъ и безуміе его достигаютъ самой высокой степени.