Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2 (др. издание)

— Санчо, сказалъ герцогъ, на небесахъ, ты самъ знаешь, я не могу дать теб никакого кусочка, даже въ ноготокъ величиною, подобные дары исходятъ отъ одного Бога. Все, что я могу дать теб, — я даю; округленный, богатый, чрезвычайно плодородный островъ, на которомъ ты въ состояніи будешь пріобрсти себ, если съумешь взяться за дло, сокровища небесныя вмст съ земными.

— И отлично, воскликнулъ Санчо; давайте мн этотъ островъ, и я постараюсь быть такимъ губернаторомъ, что, не смотря ни на что и ни на кого, попаду прямо на небо. И не изъ гордости, ваша свтлость, желаю я покинуть избу мою и вознестись между людьми, а только хочется мн попробовать, что за вкусъ такой у этого губернаторства.

— Если ты попробуешь его, отвтилъ герцогъ, такъ пальцы съшь у себя; повелвать и заставлять себ повиноваться, это, Санчо, кушанье чрезвычайно сладкое. И когда господинъ твой сдлается императоромъ, — онъ непремнно сдлается имъ, это видно по обороту, какой принимаютъ его дла, — тогда его не легко будетъ оторвать отъ трона, и ты увидишь, что онъ въ глубин души пожалетъ о томъ времени, которое онъ прожилъ, не бывши императоромъ.

— Да, ваша свтлость, отвтилъ Санчо; а думаю, что хорошо повелвать даже стадомъ барановъ.

— Пусть меня похоронятъ вмст съ тобою, Санчо, воскликнулъ герцогъ, если ты не судишь обо всемъ, какъ нельзя лучше, и я увренъ, ты станешь управлять островомъ такъ хорошо, какъ это общаетъ твой здравый умъ. Но пока довольно. Завтра, Санчо, ты отправишься на островъ, а сегодня вечеромъ теб вручатъ приличный костюмъ и приготовятъ все нужное въ отъзду.

— Пусть меня одваютъ, какъ хотятъ, отвтилъ Санчо; какъ 6бы я ни былъ одтъ, я все-таки останусь Санчо Пансо.

— Ты правъ, отвтилъ герцогъ; но мы должны, однако, одваться соотвтственно нашему званію, или нашему сану. Судь не подобаетъ быть одту какъ воину, и воину — какъ священнику. Вы, Санчо, будете одты въ полувоенное, полу-ученое платье; потому что на томъ остров, который я вамъ даю, оружіе также необходимо, какъ наука и наука — какъ оружіе.

— О наук мн, правду сказать, толковать не приходится, сказалъ Санчо; я не знаю простыхъ А, В, С… но мн довольно знать на память Евангеліе, чтобы быть отличнымъ губернаторомъ. Оружіе же я возьму такое, какое дадутъ мн, и буду владть имъ, пока не повалюсь.

— Съ такими правилами, сказалъ герцогъ, Санчо не въ состояніи будетъ ошибиться ни въ чемъ.

Въ эту минуту пришелъ Донъ-Кихотъ. Узнавши, что Санчо долженъ въ скоромъ времени отправиться на островъ, онъ взялъ его за руку и, съ позволенія герцога, повелъ въ свою комнату, съ намреніемъ подать тамъ своему бывшему оруженосцу нсколько совтовъ, относительно исполненія имъ правительственныхъ обязанностей.

Вошедши въ свою комнату, Донъ-Кихотъ заперъ за собою дверь, усадилъ почти насильно Санчо возл себя и сказалъ ему важнымъ и внушительнымъ голосомъ: «Другъ мой, Санчо! я безконечно благодарю небо за то, что судьба улыбнулась теб прежде, чмъ мн. Я, надявшійся частью ея даровъ вознаградить твои услуги, я еще стою на начал моей дороги, тогда какъ ты прежде времени, вопреки всякому, сколько-нибудь врному расчету, видишь себя на верху твоихъ желаній. Одни расточаютъ подарки, проявляютъ везд и во всемъ щедрость, хлопочутъ, безпокоятся, просятъ, умоляютъ, встаютъ до зари и все таки не достигаютъ желанной цли. Другіе же, не зная, какъ и почему, видятъ себя вознагражденными такимъ званіемъ, котораго домогаются толпы претендентовъ. Видно, правду говорятъ, что для искателей должностей и званій существуетъ своего рода счастіе и несчастіе. Ты, напримръ, Санчо, ты въ сущности только большое животное, не бодрствуя по ночамъ, не вставая до зари, безъ малйшаго труда съ твоей стороны, но потому только, что тебя коснулось дыханіе странствующаго рыцарства, длаешься, ни больше, ни меньше, какъ губернаторомъ острова. Говорю это теб, Санчо, въ тому, чтобы ты не приписалъ своимъ достоинствамъ оказанной теб милости, но чтобы ты поблагодарилъ за нее прежде всего небо, такъ счастливо устроившее твои дла, а потомъ величіе странствующаго рыцарства. Теперь, когда сердце твое готово врить тому, что я теб скажу, будь же, о, сынъ мой, внимателенъ къ словамъ новаго Катона, желающаго подать теб нсколько совтовъ и привести тебя въ пристани спасенія на этомъ бурномъ мор, за которомъ теб предстоитъ плыть; высокія должности, Санчо, — это глубокая бездна, покрытая мракомъ и украшенная раковинами».

«Во-первыхъ, сынъ мой, имй въ сердц страхъ Божій, ибо въ немъ начало премудрости; мудрый же никогда не впадаетъ въ ошибку».

«Во-вторыхъ, думай всегда о томъ, кто ты, и старайся познать самого себя; это познаніе дается трудне всякаго другаго. Познавъ себя, ты никогда не уподобишься лягушк, хотвшей надуться до вола. И теб не прійдется распускать хвоста, взглянувъ на некрасивыя ноги свои [15]; ты забудешь о нихъ, размышляя о томъ, что когда-то ты пасъ въ деревн свиней».