Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2

Всѣ знавшіе Санчо Пансо удивлялись его умнымъ рѣчамъ, и не знали, чему приписать эту перемѣну, если не тому, что высокія должности иногда просвѣтляютъ, иногда омрачаютъ умы занимающихъ ихъ лицъ. На этотъ разъ дѣло кончилось тѣмъ, что докторъ Педро Черствый Тертафуера обѣщалъ Санчо позволить ему вечеромъ поужинать, хотя бы для этого пришлось пожертвовать всѣми афоризмами Гиппократа. Обѣщаніе это преисполнило радостью губернатора, нетерпѣливо ожидавшаго наступленія вечера и вмѣстѣ съ нимъ ужина. И хотя ему казалось, что время остановилось на мѣстѣ неподвижно, тѣмъ не менѣе наступила наконецъ такъ страстно ожидаемая имъ минута ужина, и ему подали кусокъ холодной баранины съ лукомъ и телячьи ножки, не первой впрочемъ молодости. Ужинъ этотъ показался Санчо вкуснѣе миланскихъ рябчиковъ, римскихъ фазановъ, соррентійской телятины, марокскихъ куропатокъ и лавіосскихъ гусей.

— Господинъ докторъ, сказалъ онъ за ужиномъ Педро Речіе, не трудитесь, пожалуйста, угощать меня изысканными блюдами; это значило бы снять желудокъ мой, пріученный къ козлятинѣ, баранинѣ, солонинѣ, салу, рѣпѣ и луку, съ тѣхъ петлей, на которыхъ онъ держится. Всѣ эти дорогія кушанья перевариваетъ онъ морщась, и иногда съ отвращеніемъ. самое лучшее, что можетъ сдѣлать метръ-д'отель, это принести мнѣ винигрету; если въ немъ попадется и гнилая дичь, ничего, — онъ будетъ лучше пахнуть отъ этого. Набросайте туда всего, чего хотите; вы мнѣ сдѣлаете этимъ несравненное одолженіе, и я постараюсь когда-нибудь отблагодарить васъ за него. Но только, пожалуйста, обходитесь безъ шутокъ; угодно вамъ оставаться здѣсь — оставайтесь; не угодно, какъ угодно: будемъ жить и ѣсть въ мирѣ и дружбѣ, помня, что Богъ озаряетъ солнцемъ своимъ всѣхъ безъ исключенія. Управляя этимъ островомъ, я самъ ничего не возьму, и другому ничего не позволю взять. Вы знаете эту пословицу: станьте медомъ и мухи съѣдятъ васъ, поэтому пусть каждый держитъ ухо востро, или я ему покажу, что чортъ вмѣшался въ пляску и что если только представится случай, такъ я чудесъ надѣлаю.

— Ваша милость изволили сказать глубокую правду, отвѣтилъ метръ-д'отель, и я за всѣхъ островитянъ этого острова ручаюсь, что они станутъ съ вѣрой и любовію служить вамъ; при такомъ управленіи, какъ ваше, сколько можно судить о немъ по началу, намъ грѣшно было бы подумать или дѣлать что-нибудь противное нашимъ обязанностямъ къ вашей милости.

— Вѣрю, отвѣтилъ Санчо, и думаю, что только глупцы могли бы дѣйствовать или думать иначе. только повторяю еще разъ, пусть позаботятся здѣсь о томъ, чтобы кормить меня и моего осла. Это самое главное, и теперь какъ нельзя больше кстати пришлось упомянуть объ этомъ. Въ свое время мы обойдемъ кругомъ этотъ островъ, который я намѣренъ очистить отъ плутовъ, лѣнтяевъ, бродягъ и вообще всякой сволочи. Мнѣ бы хотѣлось убѣдить васъ, друзья мои, что бездѣльникъ въ обществѣ — это сверлило въ ульѣ, съѣдающее медъ, приготовленный трудолюбивыми пчелами. Я намѣренъ покровительствовать земледѣльцамъ. сохранить гидальго ихъ права, награждать людей чѣмъ-нибудь отличившихся и въ особенности уважать религію и людей религіозныхъ. Какъ вамъ это кажется, друзья мои? если это дурно, такъ я готовъ башку себѣ размозжить.

— Ваша милость, отвѣтилъ мажордомъ, я только удивляюсь, какъ можетъ человѣкъ неграмотный — вы, ваша милость, кажется совсѣмъ неграмотны, — высказывать такія истины и вообще говорить такъ умно, какъ вы. Клянусь вамъ, ни мы, ни тѣ, это послалъ насъ съ вами сюда, никогда не ожидали отъ васъ ничего подобнаго. На свѣтѣ, какъ видно, каждый день приходится видѣть что-нибудь новое, добавилъ метръ-д'отель, шутки превращаются въ серьезныя рѣчи и насмѣшники сами остаются осмѣянными.

Послѣ ужина губернаторъ со всею свитой вознамѣрился обойти свой островъ. Его сопровождали мажордомъ, секретарь, метръ-д'отель, — на котораго возложена была обязанность записывать всѣ дѣйствія и движенія губернатора — и цѣлый полкъ алгазиловъ и разныхъ должностныхъ лицъ. Съ жезломъ въ рукахъ важно шелъ посреди этой толпы Санчо и обшедши нѣсколько улицъ услышалъ невдалекѣ стукъ оружія. Отправившись въ ту сторону, гдѣ слышенъ былъ шумъ, они увидѣли двухъ бойцевъ, остановившихся при видѣ губернатора.

— Именемъ Бога и короля, воскликнулъ одинъ изъ нихъ, можно ли, спрашиваю, терпѣть, чтобы здѣсь грабили чуть не среди бѣлаго дня и нападали на улицахъ, какъ на большихъ дорогахъ.

— Успокойтесь, сказалъ Санчо, и разскажите въ чемъ дѣло, я здѣшній губернаторъ.