Читаем Дорога полностью

Затравила оленя охота,Долго он не сдавался врагу,Он бежал по лесам, по болотам,След кровавый ронял на снегу.Гналась по следу гончая стая,Пел все ближе охотничий рог,И, почуяв, что смерть настигает,Он на землю встречать ее лег.Окружили его звероловыИ, добив, вспоминали не разНа снегу, полный влаги лиловой,Смертной мукой расширенный глаз.

Мите

I. «Друг с другом за руку идем…»

                       IДруг с другом за руку идем,Пока желаний дремлет сила,И детства чистый водоемНи страсть, ни желчь не замутила.Но будет день. Он предназначен.Разлуке двери распахну.Прощай! Лети, как лист, подхваченПорывом бури в вышину.И будет день, сама предамТебя любви. Склонив колени,Как Исаака Авраам,Сложу на угли наслаждений.Живи. Люби. Гори. Свети.И, отгорев, как факел бурный,Последней искрою летиКо мне на грудь, как пепел в урну!

II. «Как формула, вся жизнь продумана…»

                         IIКак формула, вся жизнь продумана,Как труп анатомом, разъята.Играет сын сонату Шумана,Мою любимую когда-то.И снова, музыкой взволнована,Покою жизнь противоречит.И все, что волей было сковано,Взлетает музыке навстречу.Играй, мой сын! Все были молоды.И ты, как все, утраты встретишьИ на бесчисленные доводыСтраданью музыкой ответишь.

В старой Москве

Памяти Е. М. Лопатиной

В гостиной беседа за чайною чашкой.В углах уже тени, а в окнах — закат.И кружатся галки над Сивцевым Вражком,И март, и капель, и к вечерне звонят.Давно карандашик ментоловый водитХозяйка над бровью, скрывая мигрень.Но вот и последняя гостья уходит,Кончается долгий и суетный день.И в доме тогда зажигаются свечи,А их на стене повторяет трюмо.Платок оренбургский накинув на плечи,Она перечитывает письмо.Письмо о разрыве, о близкой разлуке.«Ты слишком умна, чтоб меня осудить…»Почти незаметно дрожат ее руки.Две просьбы в конце: позабыть и простить.Свеча оплывает шафрановым воском,И, верно, страдание так молодит,Что женщина кажется снова подростком,Когда на свечу неподвижно глядит.

В музее

Перейти на страницу:

Похожие книги

Я - Ангел
Я - Ангел

Стояла середина февраля двух тысяча двенадцатого года. Как и обычно, я вошла в медитативное состояние и просила Высшие Силы о помощи выхода из творческого кризиса. Незаметно для себя я погрузилась в сон. Проснулась ночью на высоком творческом подъёме, включила компьютер, и начала печатать идущие изнутри мысли. Я напечатала десять страниц, поставила точку, и перечитала. Какова же была моя радость, в тексте содержался подробный план новой книги.  Сказать честно, я была несколько удивлена, большая часть описываемых событий, мной никогда не проживались, но внутренний мир моей героини, был как две капли воды похож на мой. Чтобы глубже понять её, а заодно и себя, я раз за разом погружалась в медитативные состояния, и вступала с ней в контакт. Вскоре пришло откровение, это была я, проживающая в одном из параллельных миров, но об этом будет уже следующая книга, напишется она тогда, когда полностью соберётся нужный материал. И ещё немного о книге. Возможно, для некоторых моя героиня предстанет в не очень хорошем свете. Слабохарактерная, скажут они, безвольная, не умеющая постоять за себя, идущая на поводу своих слабостей, неприглядный на первый взгляд образ. Но если вдуматься, в каждом из нас есть много того, что присутствует  в ней. И каждый из нас испытывает внутреннюю борьбу с самим собой. И каждый ищет путь, как прекратить, остановить эту борьбу, и стать, наконец, тем, кем желает стать, и воплотить в жизнь все свои смелые мечты. Главное, что мне хотелось донести до читателя, моей героине, не смотря на её слабохарактерность, заниженную самооценку, и сложные жизненные ситуации, удалось разобраться с самой собой, укрепить свой внутренний стержень и воплотить в жизнь свои мечты, не растеряв при этом любви и доверия к людям, миру.  Я не сомневаюсь, глядя на её пример, каждый сможет достичь в своей жизни того же, или даже большего.  

Светлана Михайловна Притчина

Лирика / Эпическая поэзия
Уильям Шекспир — вереница чувственных образов
Уильям Шекспир — вереница чувственных образов

  Хочу обратить внимание читателя, на то, что последовательность перевода и анализа сонетов в этом сборнике не случаен. Так как эти переводы отражает основные события адресанта сонетов и автора, связанные с сюжетом каждого. Вызывают чувство недоумения, кичливыми и поверхностными версиями переводов без увязки с почерком автора, а именно Шекспира. Мировоззрением, отражающим менталитет автора сонетов, чувствами, которые переживал он во время написания каждого сонета. В таких переводах на русский полностью отсутствуют увязки с автобиографическими или историческими событиями, которые автор подразумевал, описывая, делая намёк непосредственно в сюжетах сонетов. По этой причине, паттерн и авторский почерк полностью исчезли в их переводах. Что указывает на то, авторы переводов воспринимали автора сонетов, как некий символ. А не как живого человека с чувствами преживаниями, с конкретными врагами и друзьями, Но самое главное, нарекание вызывает неоспоримый и удручающий факт, что образ самого автора полностью выхолощен в таких неудачных переводах, где каждый переводчик выпячивал только себя со своим авторским почерком, литературными приёмами, которые абсолютно не характерны Шекспиру, как автору сонетов.

Alexander Sergeevich Komarov

Литературоведение / Поэзия / Лирика / Зарубежная поэзия / Стихи и поэзия