Наследство свое человек промотал:Приученный к роскоши – нищим он стал.Пусть ты и по праву чужим завладел —Не радуйся, твой не завиден удел!..Он каялся много, и слезы он лил,И Вышнего Бога вседневно молил:«О Боже, богатство мне снова верни —Хочу наслаждаться, как в прежние дни!»Заснул он – и слышит: «Не медли, не жди,Вставай, собирайся, в Египет иди —И там обретешь ты желаемый клад,Источник богатства, колодец услад!»Услышав во сне про запрятанный клад,Бедняга тотчас же покинул Багдад.И вот уж в Египте, далекой стране,Вкруг места, что названо было во сне,Он бродит, истратив последний медяк.Но полон Египет воров и бродяг,И страж преграждает дорогу ему:«Что бродишь в ночи? Захотелось в тюрьму?»А тот ему: «Я не бродяга, не вор,Меня вещий сон в этот город привел!» —И все рассказал ему – так, мол, и так...А страж: «Ну какой, погляжу, ты чудак!Всему ль, что приснится, мы верить должны?Вот я же не верю в подобные сны,А снится мне часто – мол, топай в Багдад,Отыщешь там в доме закопанный клад,Мол, сразу за рынком, в проулке глухом,Ты возле пекарни найдешь этот дом!..И все ж, – заключил наставительно страж, —В Багдад не иду я, не верю в мираж!..»...Багдадец сдержал свою радость с трудом —Ведь страж описал его собственный дом!..«...Вот счастье, что землю я здесь не копал! —Подумал бедняк. – Я в Египет попалЗатем, чтоб узнать: вожделенный мой клад —Он дома!» – И тотчас пошел он назад.Твердил он: «Я нищим себя почиталИ клад откопать на чужбине мечтал,Но счастья источник, всех благ водоемБыл с первых же дней спрятан в доме моем!..»...Особую тайну хранит мой рассказ:Все нужное нам скрыто близко от нас,Но, чтобы его опознать и найти,Нам Голос велит до Египта дойти!..Царь и рабыня
Чтобы исцелить человеческую душу («рабыню») от пагубных духовных недугов («стенает она, в лихорадке горя»), Бог («царь») разрешает ей на время увлечься земными страстями, которые в притче изображены как любовь рабыни к молодому ювелиру (золотых дел мастер символизирует богатство, свадебный пир – телесные наслаждения). Пройдя определенную «тренировку» на вещественных объектах и созрев для восприятия духовных истин, душа, наконец, обращает свою любовь к Богу, а прежние желания теряют для нее свою привлекательность («погасла в ней страсть»). В «переориентации» любви с преходящих явлений на их духовную Первопричину и состоит «важная тайна» притчи.
Д. Щ.
Царь и рабыня