Дорога пряности

– Жизнь здесь – вот оно, самое настоящее ступальное колесо. Скажи… – Сафия сворачивается клубком. – Ты говорила с Захиром?

Вопрос продирает меня до мозга костей. Я скучаю по Афиру и боюсь за него, но, по крайней мере, я покидаю тюрьму, чтобы его найти. А Сафия? Она не уйдет отсюда и не вернется к родителям, и неважно, будет она себя хорошо вести или нет. Захир тому живое подтверждение, он достаточно усердно трудится, чтобы солдаты угощали его табаком и выпускали после отбоя. Но он все еще в тюрьме.

– Говорила. Эй, спустись на минутку? Хочу тебе кое-что сказать.

В бараке теплится всего пара ламп, но я вижу, как Сафия хмурится. Она свешивает ноги с койки и соскальзывает вниз, сухожилия на ногах напрягаются. Она слишком худа, чтобы долго здесь продержаться. Я веду ее в конец барака, где есть просвет между койками и дверью. В окно рядом с нами сочится лунный свет, падает на встревоженное лицо Сафии.

– Что такое?

Я медлю, нерешительность все глубже вонзает в меня когти. Что, если Сафия откажется или поднимет тревогу? И Таха придет в ярость, когда ее увидит. Конечно, я смогу его вразумить. Спасение Сафии никак нам не помешает, и спасти ее – правильный поступок, пусть и рискованный. Я бросаю взгляд в окно, на солдата. Уже совсем скоро закончится первый обход, и мне надо будет убираться отсюда.

– Имани?

Я поворачиваюсь к Сафии:

– Хочешь выбраться из тюрьмы?

Похоже, она меня не понимает. Она приоткрывает губы, но не произносит ни слова. Я пробую еще раз:

– Сегодня ночью я сбегу. Могу взять тебя с собой.

– Ты… но… а как же твой брат и Фейруз?

Я снова смотрю на солдата, занятого обходом. Осталась в лучшем случае минута.

– Мы пришли сюда, только чтобы их вызволить. Но Фей здесь нет, а мой брат уже покинул это место.

Сафия прикрывает рот ладошкой:

– Он мертв?

– Нет, нет. Его забрали какие-то солдаты.

– Как так? – Сафия морщится. – Из тюрьмы никогда никого не забирают.

– Знаю, и я должна выяснить зачем. Так что скажешь? Я могу тебя вытащить, но уходить надо прямо сейчас.

– Да. – Сафия с жаром кивает. – Что угодно сделаю, лишь бы выйти отсюда и снова увидеть родителей.

Одна гора с плеч, но другая становится на ее место. Мои запасы волшебства на исходе: я взываю к мисре, она откликается уже слабее, чем хотелось бы. И если со мной так, значит, у Тахи и Резы тоже. Надо торопиться.

– Хорошо. Следуй за мной и повторяй все в точности.

Я веду Сафию к дверям, аккуратно нажимаю ручку, приоткрываю створку. В щель проникает прохладный смрадный воздух. Я выглядываю и, когда не вижу солдат, аккуратно толкаю створку, крадусь наружу, Сафия скользит за мной по пятам. Я осторожно закрываю за нами двери и останавливаюсь, чтобы понять, где мы.

Этот выход из барака закрывает от взгляда с крепостных стен большое дерево – о лучниках сейчас можно не беспокоиться. Лишь о солдатах внизу. Один стоит на часах спиной к нам в нескольких метрах справа. Я подкрадываюсь к углу и смотрю налево, за барак. Там разговаривают двое. Обзор тому, который стоит лицом, заслоняет голова другого. Но если он переступит, один его взгляд за плечо напарника – и мы попались. Я жду, сколько могу, но никто из них не двигается. Придется рискнуть.

– Быстро и без шума, – шепчу я и тяну Сафию вперед.

Мы выскакиваем из укрытия и мчимся через двор к соседнему зданию. Я уже готова услышать крик, тревогу, но все тихо. Мы добегаем до густой тени, накрывающей заднюю стену здания, и я дергаю Сафию присесть на корточки рядом со мной. Она тяжело дышит, ее взгляд мечется туда-сюда, осматривая двор. Я забиваюсь в угол и замираю. Что-то движется в темноте передо мной.

Солдат.

Я поворачиваюсь и закрываю Сафие рот ладонью. Она застывает, я задерживаю дыхание. Насвистывая, солдат проходит всего в паре метров от нас. Я смотрю на его темный силуэт, грудь распирает, но я не шевелюсь, пока не перестаю слышать веселую мелодию. А затем наконец отпускаю Сафию и одновременно втягиваю воздух.

– Едва не попались, – ахает Сафия.

Я указываю вперед, туда, где земля идет под уклон к низкой, внутренней крепостной стене.

– Видишь деревья внизу? Побежим к ним.

Я осматриваю башни, убеждаюсь, что лучники скорее ждут угрозу за стенами, затем кручу головой вправо и влево. Кажется, в нашу сторону никто не смотрит. Лучшего шанса может и не быть. Я беру Сафию за руку.

– Давай, – командую я шепотом.

Мы сменяем укромные тени на яркий лунный свет. Земля перед нами раскрывается, обнажается. Я ощущаю себя муравьем, ползущим по заставленному обеденному столу, и вот-вот меня заметят и раздавят. А склон слишком крутой. Сосредоточенный рывок превращается в неуклюжий забег, каждый шаг грозит стать неверным. И вместо того чтобы следить за солдатами, я вынуждена перескакивать корни, камни, рытвины.