Дорога солнца и тумана

– Ты можешь все. Ты моя девочка в ореоле из радуги. У тебя офигенная магия. Никогда не забывай об этом. – Он взял в ладони мое лицо и поцеловал так, словно я была самым прекрасным лакомством, которое он пробовал в своей жизни.

А потом я услышала хруст гравия. Джек спрыгнул на насыпь и направился к кружку парней, которые били и пинали лежавшего на земле Бахати.

– Отпустите его, – сказал Джек, направив на них винтовку. Его тон не оставлял места для возражений. Он знал, что у него нет патронов, я знала, что у него нет патронов, но они даже не подозревали об этом.

Парни попятились от Бахати и встали возле мини-вэна. Джек направлял дуло на каждого из них поочередно, не позволяя им опомниться.

– Бахати, прыгай в поезд, – сказал Джек свернувшемуся на земле парню. У Бахати заплыл глаз, он был плох, но все-таки встал на ноги и, держась за коленку, захромал к поезду.

– Эй, ты. – Джек постучал дулом в стекло водителя. – Выходи с поднятыми руками и открой заднюю дверцу.

Поначалу, казалось, парень не слышал его, но потом выставил наружу сначала одну ногу, потом другую. У меня сжалось сердце, когда я увидела его лицо. Через его лоб до щеки шла открытая рана, рассекшая бровь. Кровь уже начала засыхать, оставив на коже красный поток. На запястье было что-то повязано. Красная бандана, трепетавшая на ветру. Я уже где-то видела его.

Где?

Когда?

И тут меня озарило. В полиции. Когда я ездила туда с Гомой. Он произвел на меня жуткое впечатление. Вернее, его глаза. В них было что-то ледяное, пустое, контрастировавшее с его улыбкой.

К. К. Так назвал его инспектор Хамиси. Я содрогнулась, вспомнив его смех, когда он пытался переехать Джека.

Ке-ке-ке-ке-ке. Смех гиены над падалью.

Я протянула Бахати руку и помогла забраться в вагон. Из его носа текла струйка крови.

– Открой заднюю дверцу, – сказал Джек водителю.

К.К. лениво, словно на воскресной прогулке, направился к задней дверце.

– Не знаю, кто ты такой…

– Заткнись. – Джек подтолкнул его стволом. – Выпусти ее.

– Кого выпустить? – К.К. открыл замок и шагнул в сторону.

Я не видела, что было в фургоне, но Джек выглядел недовольным.

– Где она? – спросил он. – Что вы сделали со Схоластикой?

– Джек! – вмешался Бахати, держась за челюсть. – Схоластика осталась на ферме. Гома не отпустила ее. Она хочет заказать ей очки. Я приехал один.

Джек недоверчиво покосился на него.

– Тогда чего ты сшибся рогами с этими засранцами?

– Потому что они били моего отца. Я приехал за тобой, а вместо этого увидел в лагере отца. Он не сказал им, где дети, и они мучили его и моранов. Если бы не мое появление… – Бахати закрыл глаза. – Во мне что-то переклинило, Джек. Я не думал. Я просто помчался за ними.

– Подонки. – Джек медленно отступал от парней, не опуская винтовки. – Мы уезжаем. Нам не нужны проблемы. Садитесь в машину и сваливайте.

Поезд набирал скорость. Я уже с трудом слышала Джека сквозь стук колес.

«Давай, Джек. Уходи».

– Точно, – ответил К.К. – Мы тоже не хотим проблем.

Он повернулся и пошел к мини-вэну, но нагнулся, как будто хотел завязать шнурок. Что-то сверкнуло, и бандит выпрямился. Когда я сообразила, что это стальной блеск мачете, оно уже летело к Джеку с грозным вуш-ш-ш. Я охнула, когда Джек рванулся в сторону, уклоняясь от него.

Через две секунды он пошатнулся. Красное пятно окрасило его майку и расползалось по рукаву. Кровь струйками полилась по руке и закапала на землю. Джек был ранен.

Его колени глухо стукнулись о землю. Винтовка выпала из руки, когда он схватился за плечо, зажимая рану, чтобы остановить кровь.

– Мы тоже не хотим проблем, – повторил К. К. Он подошел к Джеку и подобрал винтовку. Потом наступил башмаком на лицо Джека и медленно, медленно надавливал, пока Джек не упал навзничь. – Я хочу, чтобы ты облизал мои ботинки за все доставленные мне хлопоты. Мне пришлось ездить по дорогам, разыскивать вас. Ты понял? – Он показал на рану на своем лице. Это я получил от шефа масаи, который украл мой груз. Знаешь, что я сделал ему? Я переломал ему ноги. Мои люди спросили: «Почему, К. К. Почему ты не убил ублюдка?» – К.К. потер пятнистые волосы на голове и наклонил голову вправо, потом влево, словно прислушивался к голосам в своей голове. – Видишь ли, большинство людей не понимают этого. Упоительности страдания. Я страдаю, когда убиваю. Убивать легко и просто, как погасить окурок сигареты.

Джек поморщился, когда К.К. провел каблуком по его лицу.

– Но вот продлить страдания… ах. Трансформировать. Это искусство. Я сделал из этого старейшины шедевр. Какая польза от пастуха, который не может ходить? – Он разразился своим отвратительным смехом. Подручные присоединились к нему. Они стояли над Джеком и смеялись, вспоминая, что они сделали с Олонаной.

– Пошел ты… – Джек плюнул в К. К. Лужа крови уже растекалась вокруг него по земле.

«Вставай, Джек. Беги! – Каждая клеточка моего тела кричала ему эти слова. – Сейчас или никогда». – Но я не знала, может ли он подняться, может ли бежать. Знала только, что с каждой секундой мы уезжали все дальше и дальше от него.