Дорога солнца и тумана

– Сапати… – Я сглотнула комок в горле и прогнала слезы. Подручные К. К. были почти над ним. – Сапати ингера. Все дети здоровы.

Когда хвост поезда отвалился, словно отрубленная половина гигантского питона, я потеряла его из виду.

– Спасибо тебе, Бахати, – прошептала я, надеясь, что ветер донесет до него мои слова.

Видение Лоньоки оказалось верным. Он видел Бахати скачущим на гигантской змее, где тот дрался со своими и помогал белым людям. Только Лоньоки истолковал это неверно. Змея оказалась поездом, и Бахати дрался с подручными К.К., защищая детей-альбиносов. Но все равно, если бы Бахати слушал старейшин, если бы ни во что не ввязывался, как велел ему отец, то был бы в безопасности.

Во мне бушевали эмоции. Как много тонких нитей связывало нас друг с другом. По обе стороны от поезда простирались бесконечные равнины, огромные и пустынные. Я ехала в последнем вагоне на последнем этапе пути до Ванзы и с любовью и болью вспоминала те последние минуты, когда я видела Бахати и Джека.

Глава 19

– Тринадцать? Она привела тринадцать детей? – с ужасом закричала женщина за дверью. – Почему нас не известили?

– Она просто пришла с ними к воротам, – сообщил охранник, который провел нас в приют. – Мы сказали ей, что она должна поговорить с региональным комиссаром, но она отказалась. Честно говоря, у них слишком изможденный вид, чтобы куда-то идти.

Я сидела на скамье возле кабинета, когда они ходили взад и вперед. Позади была мучительная дорога, когда я с детьми много часов сидела в вагоне, полном коз. Наш поезд долго стоял на следующей станции, вероятно, из-за потерявшихся вагонов. Мы не смели даже пикнуть. Мы не знали, кто наш друг, а кто враг, поэтому тихо сидели, пока поезд не прибыл в Ванзу.

Скорее всего, мы являли собой жалкое зрелище, когда выбрались из того вагона. Свободный от службы полицейский заметил нас и вызвался отвезти в приют. Я оставила у начальника станции свою фамилию и номер значка полицейского, прежде чем сесть в частный дала-дала, который полицейский вызвал для нас. Я не собиралась рисковать, когда мы были так близко от цели, но мой выбор был ограничен. Я не могла выйти просто так из вокзала и пойти с ними по улице.

Тот полицейский оказался еще одним хорошим человеком. Мы с детьми никогда не одолели бы такую дорогу без Джека, Олонаны и Бахати. Я мысленно добавила и полицейского к списку людей, которые сделали это возможным.

Ванза запомнилась мне свежим ветром с прекрасного озера и стремительно росшим ввысь горизонтом. Она расположилась на берегу озера Виктория в окружении холмов, усеянных огромными скалами. Приют был довольно далеко от железнодорожного вокзала, его окружал забор из колючей проволоки, а на воротах стояла охрана. Это был вовсе не детский санаторий, который рисовался в моем воображении. Меня неприятно поразил затхлый запах, доносившийся из спален. Дети спали на койках по двое. Игравшие во дворе носили синюю форму, их молочно-белая кожа резко контрастировала с синим цветом. И все-таки они казались счастливыми – они чувствовали себя в безопасности, и это было для них счастьем. Они могли бегать, играть и кричать.

– Чуи, чуи, симба! Леопард, леопард, лев! – скандировали они, носились кругами и салили друг друга.

Мои дети смотрели на них, стоя у ободранной стены. Приют был набит детьми до отказа и нуждался в деньгах. Мне была понятна реакция женщины, встречи с которой я дожидалась.

– Мисс Эмерсон? – Она открыла дверь и прочитала на бумажке мое имя, нацарапанное для нее охранником. – Добро пожаловать. Я – Джозефина Монтати, управляю этим приютом. Пожалуйста… – Она показала рукой на стул возле ее стола. – Как я понимаю, вы привезли детей и хотите оставить их у нас. Тринадцать, если я не ошибаюсь? – Она была внушительной и импозантной, несмотря на хрупкую фигурку. Лет шестидесяти, если не больше. Нахмуренные брови, волосы заплетены в косички.

– Да, верно, но некоторые из них были похищены. Я уверена, что их ищут родные и будут рады их возвращению.

– А как эти дети оказались у вас?

Я рассказала ей как можно подробнее свою историю, а она глядела на меня поверх очков-половинок. Когда я закончила, она со вздохом откинулась на спинку стула.

– Лгать не стану. Я не рада их видеть. У нас не хватает средств. Вы сами видите. – Она показала жестом на окно, на обветшавшие постройки на территории. – Многие из альбиносов почти слепые. Нам нужны специальные учебники. Постельное белье. Панамы. Солнцезащитый крем… – Она замолчала и покачала головой. – Простите. Я приношу свои извинения. Вы спасли тринадцать жизней. Рисковали собственной. Вы тревожитесь за ваших друзей. А я все про свои проблемы. Простите. Я устрою этих ребятишек. Нам нужно заполнить несколько бланков, и вы сможете уйти. Только сначала мы покормим вас и детей, хорошо? Я уверена, что вы все очень усталые и голодные.

– Было бы неплохо, – ответила я. Самой мне было не до еды. Я слишком тревожилась за Джека и Бахати, но дети были в дороге много-премного часов. – Только я хочу спросить у вас еще кое о чем. Вы знаете мужчину по имени Габриель?