Дорога солнца и тумана

– Я знаю двух Габриелей. – Она сняла очки и положила их на стол.

– Моя сестра работала с ним, они привозили вам детей.

– А-а, вы имеете в виду Габриеля Лукаса? Так та прелестная молодая леди, с которой он приезжал… это ваша сестра?

– Вы знали ее?

– Да, но я ее давно не видела. У нее уже закончился волонтерский контракт?

– Нет. Моя сестра… она погибла во время теракта в молле «Килимани».

– О-о. – Джозефина вышла из-за стола и обняла меня. – Как мне жаль!.. Какая ужасная катастрофа случилась с такой прекрасной душой.

– Спасибо. – Я задержалась в ее объятиях чуть дольше, чем полагалось. Некоторые люди наделены потрясающей способностью утешать и успокаивать. Джозефина Монтати была одной из них.

– Я надеялась, что вы сможете сообщить мне что-нибудь о Габриеле, – продолжила я, когда она отошла. – Его сестра и дочка давно ничего о нем не слышали.

– Ну-ка, дайте мне подумать… – Джозефина снова надела очки и подошла к журналу записей. – В последний раз он был тут в июне. С тех пор я его не видела. Я решила, что он занялся постройкой дома в Ванзе.

– У него дом в Ванзе?

– Он говорил, что переедет сюда, чтобы дочка могла ходить здесь в школу. Он не хочет, чтобы она жила в приюте. Он знает, какие у нас условия. Он привез к нам в общей сложности двадцать четыре ребенка. За несколько лет, конечно. Не всех разом, как вы. – Она засмеялась. – Хороший человек, этот Габриель. Золотое сердце. Он много ездит, но я удивлена, почему он не общался с семьей. Я как следует отругаю его в следующий раз, когда мы увидимся.

Я почувствовала облегчение. Габриель – хороший парень. Он привозил детей в приют, как и обещал их родителям. Он не обманывал мою сестру. Он приезжал сюда вместе с ней. Но где же он, черт побери?

– Ничего, если я воспользуюсь вашим телефоном? – спросила я Джозефину.

– Да, конечно. Я отведу детей в столовую. Приходите к нам, когда закончите разговор.

– Спасибо, – поблагодарила я, и она закрыла за собой дверь.

Я взялась за трубку и снова положила ее. У меня дрожали руки. Я сравнивала себя с высоким столбом из кирпичей, сложенных кое-как, один на другой. Один толчок – и я рассыплюсь. Я держалась все это время, но тут, в пустой комнате и наедине со своими мыслями, я начала разваливаться.

Последние дни были перегружены самыми разными эмоциями. Это и невероятный кайф от занятий любовью с Джеком, и неожиданная встреча с Олонаной, когда из тумана материализовались тринадцать детей, и огромная ответственность за них, и восторг, когда мы убежали от наших преследователей, и ужасная горечь от разлуки с Джеком, и Бахати, глядевший на меня из удалявшегося вагона…

И вот я сидела в офисе Джозефины Монтати, глядела на царапины на ее столе и собиралась позвонить Гоме и сообщить, что я не знаю, где ее внук. Ее единственный живой член семьи.

– Алло, – прохрипела она, когда я наконец набрала номер.

– Гома? Это я, Родел.

– Родел? – Она захихикала. – А что, Джек злится и не хочет говорить со мной?

– Нет, он… – Пропал. Но я не могла заставить себя это произнести. – С чего Джеку злиться на вас?

– Что я не отправила Схоластику с Бахати. У вас все в порядке? У тебя голос какой-то… странный. Не говори мне, что вы до сих пор ждете Бахати. Неужели этот цыпленок в штанах…

– Нет, Бахати… он приехал за нами. Просто… просто…

– Ну, говори же, девочка. У меня фитнес-программа «Зумба» на DVD проматывается зря.

– Гома, я не знаю, где они.

– Кто они?

– Джек и Бахати. – Я рассказала ей все, что случилось – от того момента, когда мы с Джеком ушли из Магесы и встретили Олонану, и до того, как я рассталась с Джеком и Бахати. Закончив, я стала ждать реакции Гомы. Трубка молчала.

– Гома? – Блин. Пожалуй, зря я позвонила.

– Я тут. Просто я перебираю всякие радостные мысли. Мой дорогой Сэм всегда так делал, когда мы влипали в неприятности. «Радостные мысли, – говорил он. – Радостные мысли». Вот и сейчас я думаю, как бы мне хотелось привязать этого ублюдка К.К. к своему джипу и проволочь через терновник. Кто тронет моего внука, тот не уйдет от возмездия, пока мои легкие еще способны изрыгать огонь. Я поджарю его задницу до хрустящей корочки. Пусть он молится, чтобы с Джеком и Бахати ничего не случилось. А у тебя и детей все в порядке?

– Все нормально. Я вот подумала – может, вы свяжетесь с инспектором Хамиси? Может, он знает кого-нибудь в здешней полиции, кто может выслать наряд на их поиски?

– О, не беспокойся. Я их всех мобилизую. Как только положу трубку. А потом сяду в машину и поеду прямо в Ванзу. Ты только держись сама. Мы найдем наших мальчиков, слышишь меня? Даже если мне придется своими руками перевернуть каждый камень.

Я боялась, что это известие сломит ее, а она встала на дыбы как дракон, выпустила когти и готова была порвать всех врагов на кусочки. Ее реакция ободрила меня и зажгла во мне ад надежды.

– Да, Гома, – ответила я. – Давайте искать наших мальчиков. – На секунду я усомнилась, вправду ли она такая сильная, или теперь она сидит, опустив голову, глядит на вздувшиеся, старые вены на своих руках и думает, найдут ли они силы положить цветы еще на одну могилу.