Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

На перед слушай, а говорить будешь после. Правда, что нет в нем всех тех свойств, какие бы желать было можно; но он человек честной, не имеющей в себе ни какого порока…

Как никакого поро…

Послушай; дочь моя! не перебивай моей речи. Ты поступала с ним не худо; мы видели с удовольствием…

Ах! матушка! позвольте мне сказать…

Послушай, Кларисса! я бы уже давно кончила речь мою, если бы ты меня не перебивала. Такая добродетельная девица, какова ты, не может конечно любить развратного вертопраха. Я думаю, что ты имеешь столько любви к твоему брату, что не захочешь выйти за такого человека, которой едва не лишил его жизни, угрожал твоим дядьям, и пренебрегает всю нашу фамилию. Давши тебе довольное время на размышление, решились мы наконец избавить тебя от презрительного того человека. Отвечай мне; я имею право того от тебя требовать; не уже ли ты предпочитаешь его всем прочим? Но не дай того Боже! ибо тем приведешь всех нас в стыд и посрамление. Однако ж скажи мне; не ужели чувствуешь в себе к нему непреодолимую склонность?

Поняла я, какие могут быть следствия моего ответа, если скажу ей, что к нему никакой склонности не имею.

Ты в замешательстве, и мне не отвечаешь, сказала мне моя мать вставая со стула; нет, ни когда уже от сего времени не буду взирать на тебя благосклонными глазами.

Ах! дражайшая родительница! не отнимайте у меня жизни переменою вашего сердца. Не замедлила бы я никак моим ответом, если бы не опасалась, что будет он истолкован превратно. Но как бы то ни было; однако ж устрашаясь угроз ваших я буду говорить непременно. Признаюсь вам, что не знаю в настоящем совершенстве собственного моего сердца, и не могу вам сказать, свободно ли еще оно, или несвободно. Сделайте милость, изъясните мне, в чем поведение мое можно порочить, когда принуждают меня в супружество с человеком без всякого разума и рассудка, для избавления меня… Увы!… от чего?… Заклинаю вас, дражайшая родительница! принять славу мою и честь в собственное ваше хранение. Не допускайте дочь вашу быть ввергнутой в такое состояние, какого не желает она ни с каким человеком на свете.

Хорошо Клари! но правда ли то, что сердце твое свободно!

Ах! любезная родительница! покажите надо мною все обыкновенное и всегдашнее великодушие вашего сердца, и не принуждайте меня к такой решительности, которая ввергает меня в ужас и отчаяние.

Дай мне кончить речь мою. Ты видела, Клари! из всех моих против тебя поступок, всю горячность нежной матери; думаю что приметно тебе и то, что дело сие приняла я на себя с великою трудностью и негодованием; ибо предлагаемый тебе человек не имеет в себе всего того, что бы я в нем найти желала.

Матушка! извините меня, что я перебью вашу речь; возможно ли то почесть с моей стороны неблагоразумием относительно того человека?

Не перерывай моей речи! твое ли дело делать мне вопросы и входить в рассуждения? Ты знаешь, что такая смелость была бы у тебя с другими без всякого успеха; но со мною дерзаешь ты поступать таким образом уверяясь на мое к тебе снисхождение.

Ах! что могу сказать? что буду делать? В каком я теперь состоянии, когда запрещают мне и рассуждать.

Перестань Кларисса!

Матушка! прошу у вас прощения припадая к ногам вашим! все мое удовольствие и всю мою славу полагала я в том, чтобы вам повиноваться. Но обратите глаза ваши на того человека; увидите сами, насколько вид его несносен.

Клари! Клари! теперь вижу я уже очень ясно, какою особою занято твое воображение. Г. Сольмс для того только кажется тебе противным, что ты делаешь ему сравнение с другим; он тебе противен для того, что есть другой для глаз твоих его приятнее.

Однако ж матушка! все поступки его также весьма отвратительны; вид его не изображает ли ясно его душу? сей другой для меня не существует и никогда существовать не будет. Избавьте меня только от того, которого сердце мое ненавидит. И так ты вздумала предписывать законы твоему отцу! не уже ли думаешь, что он будет сносить то терпеливо? Не говорила ли я тебе, что от сего зависит мое спокойствие? Самая сия возложенная на меня комиссия для меня тягостна и несносна; не уже ли ты не сделаешь ни чего для твоей матери? Не отказывала ли ты всем предлагаемым тебе особам? если не заставляешь нас угадовать причину твоего сопротивления, то послушайся и сдайся; ибо когда нибудь надобно будет сдаться; или оставить людей в таких мыслях, что ты всю твою фамилию презираешь.

После того она встала и хотела выйти; но остановясь у дверей опять ко мне возвратилась. Не скажу ничего, говорила она, в каком я тебя оставила положении. Дело уже решено совершенно. если ты уважаешь родительское благословение и спокойствие всей фамилии, то согласись повиноваться. Оставляю тебя на несколько минут, чтобы размыслила ты о всем том подробно. Постарайся о том, чтобы я нашла тебя такою, как желаю; и если сердце твое свободно, то пусть повинуется должности.