Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Обращение и обхождение г. Турвилля наполнены теми жестокими оскорблениями против благонравия нашего пола, которые по употреблении названы комплиментами, и котрые почитают знаком воспитания, хотя они впрочем ничего другого в себе не содержат, кроме великого множества смешных Ипербол, свойственных токмо к изъявлению мыслей безсовестным людям, и худого мнения, которое они имеют о женщинах. Он притворно вмешивает в своих разговорах Французския и Италианския слова, и часто отвечает по Французски на вопрос предложенной ему по Англински; поскольку он предпочитает сей язык, как он говорит шепелянью своего народа. Но он и тогда находится принужденым переводить свой ответ на ненавидимый им язык своего государства, опасаясь по видимому, чтоб его не подозревали в незнании того, что он сказал. Он любит рассказывать повести. Он всегда обещается рассказать хорошую историю, прежде нежели начнет; но он никогда не приходит в замешательство, хотя и не устоит в своем слове. Он весьма редко оканчивал до конца свою повесть, хотя б его и со вниманием слушали. Он прерывает ее сам столь многими парентезами и новыми происшествиями, что теряет содержание своего разговора, и бывает довольным хотя не докончив оставит свое повествование; но, естли пожелает начать оное опять; то спрашивает у собрания с приятным видом, чорт меня возьми, если я помню на чем остановился. Но сего описания довольно и предовольно о г. Турвилле

Г. Белфорд есть четвертый гость, которому, как кажется, г, Ловелас наиболее оказывает почтения и любви. Я думаю, что этот человек должен быть весьма храбр. Они сделались друзьями по причине ссоры [может быть за какую ни есть женщину] повстречавшись на рысталищах в Кенсингтоне, где какие-то прохожие их примирили.

Я думаю, что г. Белфорд не старее двадцати семи или двадцати восьми лет. Он самый младший из пяти по г. Ловеласе. Может быть они оба злее всех; ибо они в состоянии управлять тремя прочими по своему соизволению. Г. Белфорд столь же хорошо одет как и прочие; но он не имеет такого вида и красоты, как г. Ловелас. Однако его вид изъявляет человека знатного роду. Ему известны славные древние сочинители и лучше наши писатели. По сей то причине собеседование его иногда было весьма приятно; а я будучи почитаема ими гж. Ловелас, всячески старалась придать лучший вид моему состоянию, и тогда я присоединилась к ним. Да и все собрание свидетельствовало мне уважение на мои замечания.

Г. Белфорд, кажется человек вежливой, услужливой и хорошего свойства. Хотя и очень он угождателен, но не простирает оной до такой степени как г. Турвилль. Он говорит весьма свободно и учтиво и я усмотрела основательное умословие как в его разуме, так и в рассуждениях. Г. Белтон имеет такие ж качества. Они весьма спорили оба относительно сего, смотря на нас, как будто бы для того, дабы приметить, удивляемся ли мы их знанию, когда они сами весьма тем были довольны. Но, имея более проницательности и верности, г. Белфорд явно одерживал победу, и восхищаясь тем преимуществом, он почел за удовольствие защищать слабую сторону своими доказательствами.

Сколь мало ни имеют склонности вообще к тем предметам, о коих в сих случаях разговаривают; но вступают в оные столько, сколько благопристойность позволяет, и сколько относятся оные к другим намерениям: Я удобно могла приметить, насколько г. Ловелас превосходил во всем четырех своих друзей, даже и в том, что они почитали за главное свое знание. Что ж касается до разума и живости; то нет из них ни одного ему подобного. Они во всем ему уступали, если он начинал говорить. Тогда гордый Мовбре увещевал Турвилля прекратить свои вздоры: он толкнул локтем Белтона, дабы слушал со вниманием то, что г. Ловелас говорит, и когда он окончивл речь свою; то слова столько пленяющего человека всеми были повторяемы, от некоего чрезвычайного удивления, или может быть от зависти. Действительно он столько имел прелести в виде, в речах и обхождениях, что еслиб нимало не помышлял о самом себе, и не отличал бы истинну от лжи, то частоб считали его за мечту.

,,Посмотрите на его к столь многочисленном собрании, сказал мне г. Белфорд, никого с стольким вниманием не слушают, как его.,, Сей Белфорд, увидевши друга своего вышедшего на некоторое время воспользовался его отсутствием и подошедши ко мне близко, говорил на ухо, с видом фаворита, коему наша тайна была сообщена; он поздравлял меня мнимым моим браком, увещевая меня не весьма долго настоять твердо на тех жестоких договорах, которые я предложила столько пленительному человеку. Смущение, в коем он меня приметил вскоре принудило его оставить таковой предмет, и он начал опять превозносить похвалами своего друга.