Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

,,По той надменности, с которою она со мною поступала, я хочу, чтоб она изъяснилась во всем прямо. Множество прелестей усматривается в лице, в произношении и во всем замешательстве той женщины, которая старается довести другого до такого состояния, которого с нетерпеливостью желает и которая не знает, каким образом в том поступить. Дурак, трогающейся великодушием, старается тем заслужить что ниесть, щадя ее в сем смятении. Но это право глупо. Он не видит, что лишает сам себя удовольствия такого зрелища, которое отъемлет у него выгоду к открытию премногих прелестей, в сих токмо случаях оказывающихся. Иметь жестокое сердце, между нами сказано, есть существенное свойство своевольца. Он должен хладнокровно смотреть на печали, кои наносит; а покорность и угождения показывали бы слабость его недостойною. Я многократно наслаждался смятением красавицы, сидя на супротив ее, и видя насколько она удивлялась моим пуклям, или занималась в рассматривании странной какой нибудь фигуры, изображенной на полу.,,

Упоминая о своем мнении в статьях, он говорит:,,Я теперь клянусь честью, что на сем положении основываю свое желание. если я на ней женюсь, как и не сомневаюсь, [когда моя гордость, самолюбие и мщение, если ты хочешь, будут удовлетворены] тогда я решусь отдать ей благородным образом справедливость; тем более что все то, что я ни сделаю для столь разумной и порядочной женщины, сделаю то для самого себя. Но, по чести, Бельфорд, ее гордость уничижится, когда она признается, что меня любит, и что мною обязана. Не опасайся, чтоб сие начертание статей довело меня далее, нежели я хочу. Умеренность пола всегда мне вспомоществовать будет. Даже при самом олтаре, когда наши руки будут соединены вместе, я надеюсь сделать так, что горда сия красавица оставит священника, меня, и всех друзей, если они будут там присутствовать; и между тем, как мы будем смотреть друг на друга, как дураки, она убежит или в двери, или в окно, если первые будут затворены; и сие-то, друг мой, можно произвести одним словом.,,

Он воспоминает отважное свое выражение, что она будет его женою, клянется вечным своим осуждением. Он признается, что в самую ту минуту, он со всем было хотел употребить насилие, но был как будто бы отторгнут от того ужасным движением, взирая на прелестное ее лице, в коем, среди печали и поражения, усматривал он в каждой черте непорочность ее сердца.

"О добродетель! добродетель! продолжал он, что бы ты заключала в себе такого, которое бы могло производишь столь сильное впе"чатление над таковым сердцем, как мое! Откуда происходят не добровольные сии содрогания, и сей страх, смертельную рану причиняющей? Что ты такое, что действует с столькою силою в слабой женщине, и приводишь в страх не устрашимого человека? Никогда ты не имела столько надо мною власти, нет, ниже в первом моем опыте, когда я был молод, и находился в великом замешательстве от собственной моей смелости до самой минуты прощения.,,

Он весьма живо изображает тот смысл, в коем девица Кларисса ему сказала:,,что имя отца было для нее чрезвычайно приятно и важно.

,,Я не сокрою от тебя того, что тем весьма чувствительно был тронут. Стыд, приличену быть в толь излишней слабости, меня понудил усилиться оную тотчас утушить и того впредь опасаться. Однако я едва не сожалел, что не оказал прелестной сей девице удовольствия наслаждаться ее торжеством. Ее молодость, красота, невинность, и тот печальной вид, которого я не могу описать, заслуживали глубочайшее к ней уважение; но ее равнодушие, Белафорд! Сие решение принуждает меня пожертвовать всем злобе моих врагов! смелость ее при намерениях тайно ею производимых, когда я ее люблю до крайности, и обожаю! Сие-то с помощью тех мнений ободрило изменническое мое сердце. Впрочем я вижу, что если она не лишится надежды, то конечно получит надо мною победу. Она произвела уже такую во мне робость, которой я никогда не знал.,,

Он кончил четвертое свое письмо с чрезвычайным гневом, по случаю отказа, когда он ее поцеловал. Он надеялся, как он в том признается, найти ее снисходительною и благосклонною по таких предложениях.

,,Это такая обида, говорит он, которой я никогда не забуду. Верь, что я ей то напомню. Сердце мое соделается острым орудием, и будет рассекать каменные горы, дабы токмо до ее достигнуть, и заплатить ей в двое, за омерзение и презрение, которые она оказала в своих глазах, покидая меня за то принужденное поведение, в каком я с нею находился, и за усильные просьбы о назначении дня. Госпожи сего дома уверяют, что она меня ненавидит и презирает. И нет ничего вернее. Я теперь усматриваю; что она меня ненавидит, да и должна меня ненавидеть. Для чего же я не следую тому совету, которой мне подают? Должно оному последовать… Я не долго буду презираем одною, и посмешищем других.,,