Другая Элис

– Странное происходит с тех пор, как пропала Элис. И я тоже не понимаю, что творится и почему.

Порыв ветра сотряс заднюю дверь, заставив нас всех вздрогнуть.

Цыганка встала, взяла отвертку из ящика с инструментами и принялась ковырять вокруг замка. Щепки откалывались, как расшатанные зубы.

– Я не хочу оставаться дома на ночь. – Я даже не подумал, стоит ли говорить это вслух. – Больше не чувствую себя тут в безопасности.

Кошка оторвалась от своего чая и икнула:

– Сомневаюсь, что она вернется в ближайшее время.

Я резко повернулся:

– Она?

– Разве я не упоминала, что твою кошку забрала девушка?

– Ты сказала, что не видела, кто это был.

– Не видела, – подтвердила Табита. – Лица во всяком случае. Я видела только ее туфли – просто шикарные. Остроносые, с маленькими красными бантиками.

Флейтист хлопнул ладонями по столу:

– Это она. Та, у которой тетрадь.

Я кивнул и содрогнулся, представив, как эти холодные голубые глаза рассматривают наш дом, вещи Элис.

– Долли.

И другая ужасная мысль пронзила меня:

– Табита! Моя мама… Она ведь возвращалась за своими сумками. Ее здесь не было, да? Она не столкнулась с… мама не пострадала?

– Нет, – сказала Табита. – Я слышала, как она уходила. С ней все в полном порядке.

– Значит, все произошло незадолго до того, как мы пришли. – У меня задрожали колени. Я был рад, что сижу.

– Незадолго, – согласилась Табита. Она начала мыть усы, расслабившись после чая.

– Не хочу здесь оставаться, – повторил я. – Но нам некуда пойти. – Я оглядел кухню. Все как обычно: тостер, капающий кран, часы, стрелки которых приближались к полуночи. Все простое и привычное. Только сейчас все вещи в доме казались иными. Чужими. Будто имели глаза и наблюдали за нами, как невидимые, затаившиеся пауки.

Мы сидели молча, тишину нарушало только тиканье часов. Цыганка подвинула ко мне свой блокнот:

«Ты можешь переночевать у меня на лодке».

Дважды повторять не потребовалось.

– Пойду прихвачу кое-какие вещи, – я поднялся.

– Извините, – вмешалась кошка. Она таращилась в свою чашку.

– Тебе придется подождать, Табита, – сердито сказал я. – У меня нет времени готовить тебе чай всю ночь напролет.

– Как ни удивительно, я вовсе не об этом, – фыркнула Табита. – Я пыталась сообщить тебе, что в моей чашке девушка. – Она вгляделась еще внимательнее. – Ты уверен, что это обычный чай?

Флейтист наклонился над чашкой и тихо присвистнул.

Я подскочил и схватил чашку. Остатки чая плеснули по ее стенкам и улеглись на дне. В них проявилось лицо, которое смотрело на нас.

Я ахнул. Элис?

Стулья заскрипели, инструменты грохнулись на пол, когда четыре головы – одна из них кошачья – сгрудились над чашкой.

– Отодвиньтесь, слишком темно, ничего не видно, когда мы все наклоняемся! – возмутился Флейтист.

– Вот и отодвинься! – В панике я пихнул его локтем. Я совершенно забыл о Призыве, но он сработал, пусть и так, как я не ожидал. Элис была здесь, а я даже не подумал о том, что ей сказать. Один вопрос… всего один… и она уйдет. Невыносимо. Возможно, кошка была права – возможно, не задавая вопросов, удалось бы говорить с Элис дольше. Если только мне хватит ума.

– Это твоя сестра? – недоверчиво спросил Флейтист. – Почему она в чашке?

– Я очень надеюсь, что от этого не расстроится мой животик, – сказала Табита. – Это в высшей степени нелепо.

– Замолчите, вы все! – зарычал я, стукнув по столу, и тут же пожалел об этом. Лицо Элис подернулось рябью, затем снова застыло. На кухне воцарилась тишина. – Мне нужно подумать. По правилам Призыва можно задать только один вопрос. Но одного недостаточно. Я даже не могу спросить, где она, в безопасности ли или почему все это происходит. Или как нам ее вернуть. Мне нужно знать все это, а не что-то одно.

– Значит, ты все-таки решил последовать моему совету, – похвалила Табита. – Возможно, ты умнее, чем я считала.

– Я бы не стал прислушиваться к советам бедокура, – сказал Флейтист.

– Я бы не давала советов вору, – парировала кошка.

– Тихо! – оборвал их я. И склонился над чашкой. – Элис, надеюсь, ты меня слышишь.

Губы Элис шевельнулись, но из них вышли только пузыри.

У меня упало сердце:

– Может, ничего не получится, если не задать вопрос.

– А может, ничего не получится, если не уметь разговаривать под водой, – съязвила Табита.

Я вопросительно посмотрел на кошку. Ее хвост дернулся в сторону окна, словно указующий перст. Я встал из-за стола. Занавески все еще были раздвинуты, за окном висела густая тьма. На стекле было отчетливо видно отражение кухни и всех, кто в ней находился… но кроме кошки отражалось четыре фигуры, а не три.

На отражении в стекле Элис стояла рядом со мной, ее губы все так же беззвучно шевелились. Теперь я видел ее яснее. Ее лицо было серьезным, на лбу – темная отметина, на щеке – еще одна. Похоже на синяки. Кто-то причинил ей боль?

– Я тебя не слышу! – беспомощно сказал я.

Отражение Элис указало вверх. Я подавил желание спросить, что она имеет в виду – ведь это считалось бы вопросом.

– Я не понимаю, – сказал я ей.

Губы Элис снова задвигались, произнося какое-то слово. Зеркало.