Другая Элис

Он пробормотал «спасибо» и вышел на улицу, жадно откусывая теплый хлеб и пытаясь понять, во что влип. То, что от его денег тут нет толку, смущало, но не слишком. Деньги Флейтист мог с легкостью раздобыть любые, какими бы здесь ни пользовались.

Его беспокоило, где же находится это самое «здесь». Вот что определенно нужно было выяснить.

Элис остановилась. Она сделала, что могла, – все, что могла. По крайней мере теперь появился шанс, что Цыганка и Флейтист найдут друг друга до того, как найдут ее. Что произойдет дальше, она не знала. Возможно, если она привела их сюда и дала им возможность встретиться, что-то изменится.

Элис отложила ручку.

Пряничные домики

Закончив читать, я сунул смятую страницу в карман. С кухни слышались тихие голоса Флейтиста и Табиты, время от времени раздавалось звяканье – Цыганка чинила замок.

Так вот что писала Элис прошлой ночью, перед тем как исчезнуть. Я вспомнил ее страх, ее слова…

…Решила: может, если я сама приведу их сюда, то смогу ими как-то управлять. А потом поняла… поняла, что ошибаюсь…

Именно из-за Элис все случилось так, как случилось. Но она не стремилась к этому: таков был ее способ писать – позволяя мыслям и воображению свободно блуждать в поисках разрешения сюжетных ходов. Бросив страницу в огонь и промахнувшись, она написала все по-иному – история осталась незаконченной, но она дала ей новый поворот. Смятая страница в моем кармане была всего лишь одним кусочком головоломки, которая, похоже, разрасталась. И сколько же мне еще предстояло разгадать… Я снова поднялся в комнату родителей и пошарил под кроватью. Через пару минут среди одиночных носков и клубов пыли я обнаружил то, что искал.

Маленькая деревянная шкатулка, как и говорила Элис.

Там должен быть ответ на вопрос, как найти ее отца. Я отнес шкатулку вниз, внутри что-то перекатывалось и дребезжало, будто пытаясь выбраться. Получится ли обследовать ее содержимое одному? Сколько еще я смогу скрывать правду от Цыганки и Флейтиста? Как только Флейтист проводит нас к тайнику, где спрятал вырванные страницы, Цыганка захочет прочитать их – и, если там упоминается кто-то из них, игра закончится.

Отогнав эту мысль, я шмыгнул на кухню, как собака, стянувшая печенье.

Флейтист поднял на меня глаза:

– Получилось? Ты говорил с Элис?

Я кивнул. Во рту внезапно пересохло.

– Где она?

– Не знаю. – Я посмотрел на свои руки. На них осели черные пылинки. А пятна на лице Элис? Ведь это не синяки. Угольная пыль.

Цыганка отложила отвертку и подошла ко мне, записывая что-то в блокноте.

«Что она сказала тебе? Ты понимаешь уже, что происходит и как ее найти?»

Я покачал головой:

– Я… я все испортил. Задал вопрос, хотя не хотел этого. Но она дала ключ к разгадке. Мы должны найти ее отца. Элис думает, он может нам помочь.

– Вашего отца? – спросил Флейтист. – Разве ты не знаешь, где он?

– У нас разные отцы. Ее – странствующий цыган, писатель, как и сама Элис. Она едва знает его, – объяснил я.

«Какое отношение ко всему этому имеет ее отец?» – написала Цыганка.

– У Элис убеждение: любая история, которую она начинает, должна быть закончена. Я раньше думал, это вроде суеверия, а теперь думаю: не боялась ли она…

– Боялась? – спросила Табита. – Почему?

– Элис думает, что она проклята. Я знаю только, что это как-то связано с ее отцом, но она никогда не говорила мне, в чем дело. А теперь… – Я заколебался, вспомнив, насколько одержима этой мыслью была Элис. Ненормально, нездорово. – Думаю, может, это и есть проклятие – уверенность, что случится что-то ужасное, если не закончить историю.

– Тогда почему она просто не закончила ее? – спросил Флейтист.

– Думаю, не могла. Она зашла в тупик и не могла выбраться уже несколько недель.

Цыганка подтолкнула ко мне свой блокнот:

«Ты долго был наверху. Это все, что сказала тебе Элис?»

Я кивнул, поначалу не в силах вымолвить ни слова. От чувства вины в горле першило, как от угольной пыли. Кашлянув, я приподнял шкатулку, которую держал в руках:

– Долго, потому что искал вот это.

– Что внутри? – крадучись, подошла Табита.

– Еще не смотрел. Элис сказала найти шкатулку. Что там лежит, не знаю, но это приведет нас к ее отцу.