Другая Элис

Поэтому Флейтист побежал к музею. Отец еще раньше показал ему огромное каменное здание. Теперь мальчик ждал на ступеньках, а когда казалось, что кто-то смотрит на него, прятался в нишах, за статуями и колоннами. Стемнело, двери музея закрылись, а папы все не было. Флейтист продолжал смотреть на слово «МУЗЕЙ» над входом. Он знал это слово, хоть и не умел читать, и коротал время, запоминая, как выглядят буквы. Становилось все темнее и холоднее.

Он заснул у подножия статуи и проснулся, только когда появились незнакомые люди и сказали, что его отец сбежал. Флейтиста отвезли в приют, куда отправляли бездомных детей, хотя он все время говорил, что отец приедет и заберет его домой. Но в конце концов забрала его семья Веретено. Отца своего он больше никогда не видел.

А папа Цыганки рассказывал все по-другому, и только ей. Флейтисту, говорил он, этого знать не нужно. История была похожая, за исключением того, что папа объяснил: деньги и драгоценности им отдали не только по доброй воле, слушая музыку Флейтиста. Кто-то видел, как его отец обчищал карманы, пока публика завороженно внимала мелодии флейты.

Отец знал, что делал, когда отправил Флейтиста ждать, и вовсе не думал приходить за ним. Кошельки, которые он отдал мальчику, были пусты: отец оставил сына без гроша, а сам сбежал с награбленным добром. Флейтисту никогда не рассказывали об этом. Папа Цыганки говорил, что это лишит его надежды, а никто не должен жить без надежды.

– Как ты думаешь, ты когда-нибудь снова встретишь своего папу? – спросила Цыганка, теребя в руке маргаритку.

– Может, когда-нибудь, – ответил Флейтист. – Хотя считается, если потерялся, лучше всего оставаться на одном месте. Я в Скрученном Лесу уже шесть лет, а он так и не вернулся.

Цыганка промолчала.

– Ну а ты? – продолжил он. – Тебе хотелось бы снова увидеть маму?

– Ты о чем?

Флейтист сорвал пригоршню травы и смял в кулаке. Цыганка отодвинулась от солнечного луча, который мешал видеть его лицо. Оно покрылось румянцем сильнее обычного.

– О ней разное говорят.

– Я слышала, как шептались, не ведьма ли она. Но она странствовала до того, как встретила папу. Относилась ко всему иначе, чем здешние люди. У нее в ходу были всякие странные заговоры и снадобья. И песни она пела другие. – Цыганка вздохнула. – Она держалась обычаев более древних, не таких, что существуют сейчас.

– А что насчет другого… про нее и… про тебя?

– Про меня?! – Цыганка внезапно ощетинилась.

Флейтист смолчал.

– Что ты слышал?

– Всякие… злобные сплетни.