Другая Элис

– Жало! – Я щелкнул пальцами, тотчас вспомнив загадку Табиты. Конечно, жало скорпиона может убить. Не это ли ключ? Хотя непонятно, как жало связано с волосами. Я достал листок с загадкой и несколько минут пытался подогнать одно к другому, но решение так и не находилось. Когда Цыганка закончила убирать и вышла на палубу к Флейтисту, я вернулся в закуток, облокотился на подушки и попробовал подумать еще, но все равно ничего не добился. Уставший, убаюканный покачиванием лодки, я закрыл глаза и – сам того не желая и даже не осознавая – задремал. Спустя какое-то время меня разбудил донесшийся с палубы крик Флейтиста.

Поморгав спросонья, я вскочил и поднялся наверх. Холодный ветерок прогнал остатки дремоты.

Цыганка стояла на носу лодки, прикрывая глаза от солнца.

– Смотри, – Флейтист показал вперед.

На холме вдали возвышалась величавая статуя оленя с раскидистыми рогами.

– Мы нашли его, – сказал Флейтист. – Вот пятиногий олень.

Через двадцать минут мы причалили, натянули теплую одежду и выбрались на берег. Было уже чуть за полдень, но не особо теплее, чем утром.

– Похоже, придется немного пройтись. Причем в гору. Вон тропинка. – Флейтист пошел первым.

Мы сделали всего несколько шагов, когда рядом возникла черная фигурка.

– Как мило, что ты присоединилась к нам, – проворчал Флейтист.

Мы двинулись дальше, Табита бесшумно скользила в траве.

– Мне захотелось размяться, – она зевнула.

– Ну, раз ты здесь, расскажи нам о себе. Давно пора, – сказал я.

– Почему?

– Потому что ты темнила с самого начала и мало что говорила, зато все слышала. И, – внезапно я кое-что осознал, – ты, кажется, вовсе не удивилась, когда Цыганка вышла из себя, узнав, что она…

– Персонаж из книги твоей сестры? – бесцеремонно закончила Табита.

– Да, – покраснев, я искоса взглянул на Цыганку. Лицо ее было каменным. – И ты, ну… нелегко это говорить, но ты тоже. Или ты уже догадалась сама?

Кошка кинулась на что-то в траве:

– Черт возьми! Упустила.

– Табита? Ты меня слышала?

– Что? О, прости. Ну да, я предполагала такое.

– Тебя это не удивляет? – спросил Флейтист.

– Меня больше ничего не удивляет, – ответила Табита. – Так случается, если прожить три жизни. Кроме прочего, я услышала достаточно, чтобы понять: где бы я ни была, говорящие кошки встречаются редко.

Я хмыкнул:

– Не редко. Это просто невозможно.

– Однако же я здесь, разговариваю с тобой, – насмешливо заметила кошка. – Так что нет ничего невозможного.

– Ты сказала, что прожила три жизни, – не отступал я. – И что когда-то была человеком…

– Разве? Не помню этого.

– Когда сообщила, что скучаешь по мылу и воде, – напомнил я.

– О.

– Кто-то, наверное, превратил тебя в кошку, – настаивал я.

– А почему ты не допускаешь, что я сделала это сама? – Табита запрыгнула на пень и принялась усердно точить об него свои белые когти.

– Сама? – Флейтист обернулся, и длинная челка упала на изумленно поднявшиеся брови. – Зачем?

– Затем, что я могла, и это был лучший вариант, – объяснила кошка. – Тебе известно, что там, откуда я родом, бывает с людьми, которые знакомы с магией? Это не очень приятно.

– Ты имеешь в виду, такими, как… ведьмы? – спросил я.

– О, здорово, здесь тоже знают это слово, – саркастически промурлыкала Табита.

«Какое слово ты бы предпочла? – нацарапала Цыганка. – Чародейка? Волшебница?»

– Боже правый, нет, – возмутилась Табита. – Никакой затейливой болтовни. «Знахарка» – вот так это называлось. Что меня вполне устраивало. К таким приходят, чтобы избавиться от бородавок или чтобы не пучило живот, но как только что-то случается – ахнуть не успеешь, их немедленно во всем обвинят. «О-о-о-о, матушка Наушница увидела жабу, которая на нее нехорошо посмотрела!» Или: «Фермеру Олуху приснился плохой сон, как кто-то ущипнул его, и он проснулся черным и синим!» И вот уже на тебя указывают пальцем. А дальше повсюду разлетается слово «ведьма».

– Здесь сжигали ведьм сотни лет назад, – сказал я. – В реальной жизни.

Табита спрыгнула с пня, прижав уши к голове:

– Реальная жизнь такая же, как и жизнь в книгах.

– Наверное, еще хуже, – сказал я. – Но все-таки, почему ты решила превратиться в кошку?

– Я думала, что уже объяснила это. Чтобы сбежать.

– Но почему в кошку? Почему не в кого-нибудь другого?

Она посмотрела на меня как на болвана: