Другая Элис

– Нужен был тот, кто согласится поменяться со мной местами. Ни один человек в здравом уме не пошел бы на это, но моя дорогая киса была более чем счастлива. Видишь ли, ей у меня неплохо жилось, а ведьмы – если мы используем это слово – и их фамильяры[2] связаны навсегда. Умри я – а я бы умерла, если бы они меня догнали, она бы тоже умерла, только страдала бы больше. И так девять раз, пока бы они с ней расправлялись. В общем, у меня был шанс ускользнуть и выжить, а она по крайней мере могла закончить свой путь спокойно. – Табита легонько вздохнула. – По счастливой случайности она уже в этой – первой – жизни была разумным существом.

Я нахмурился:

– В ее первой жизни? А как насчет остальных восьми?

– Они так и оставались у нее. Ведь они предназначены, чтобы кошки выбирались из передряг, а как я уже сказала, она не была безалаберной…

– То есть кошка прожила свою первую жизнь, а ты использовала еще две, – сказал я. – Это значит, у тебя осталось шесть?

– Безусловно, – согласилась Табита, лукаво взглянув на Флейтиста и Цыганку. – Могу еще немного победокурить.

Цыганка подошла ближе. До сих пор я не был уверен, что она слушает, но она подняла свой блокнот и показала на него.

– Цыганка хочет знать, что произошло с кошкой после того, как вы поменялись местами.

– Жизнь номер один была израсходована, – сказала Табита. – Итак, на тот момент у меня оставалось семь. Мы тогда уже скрывались. Весь город был готов поохотиться на ведьму – если бы меня нашли, то разорвали бы на части голыми руками, не то что сожгли. Я понимала: еще немного – и они обнаружат мое укрытие. – Табита грустно икнула. – Как только киса оказалась в моем человеческом теле, а я в этом, она выпила сонное зелье, которое я смешала. Достаточно сильное, чтобы не очнуться больше никогда. Она угасла во сне. Потом я обмакнула кончик хвоста и одну лапу в муку, чтобы не быть полностью черной, – так замаскировалась и сбежала.

– Бедная кошка, – пробормотал я, запыхавшись от подъема, и взглянул вверх. – Мы почти пришли?

– Похоже, уже близко, – сказал Флейтист. – Лишь бы дождь не пошел. Эге-ге-ге! – заорал он, распугав птиц на деревьях.

Табита вскочила ему на плечо и вцепилась в него когтями, когда он попытался стряхнуть ее.

– Ты что делаешь? Брысь! Аййй! Слезь с меня!

– Я устала, – пожаловалась она, втягивая когти и обвиваясь вокруг его шеи. – Вот. Так лучше?

– Нет! – просипел он и дернул плечами.

Табита аккуратно приземлилась на все четыре лапы. Встряхнувшись, она уставилась на Флейтиста.

– Что? – спросил он. – Ты же говорила, что хочешь размяться.

– Уже размялась, – холодно сказала она.

– Попробуй снова, и расстанешься еще с одной жизнью. – Флейтист потер шею. – Чуть не удушила, – буркнул он себе под нос.

– Я слышу.

– Хорошо.

– А как ты потратила две другие жизни? – спросил я.

– А, эти? – небрежно сказала кошка. – Отдала их по своей воле.

– Отдала? – Флейтист хмыкнул. – Неужто ты думаешь не только о себе?

– Как правило, только о себе, – ответила Табита без тени смущения. – По моему опыту, на доброте далеко не уедешь. Но в данном случае я была в долгу.

– Перед кем?

– Перед человеком, который спас одну из моих жизней – а возможно, и все, – вздохнула она. – Видишь ли, я привлекла к себе ненужное внимание. Разговаривала, когда не следовало.

– Прямо-таки удивительно, – вставил Флейтист.

– Не перебивай, – сказала Табита. – В общем, меня поймал этот ужасный мальчишка, который изо всех сил старался заставить меня снова заговорить. Кто знает, как далеко бы он зашел, если бы меня не спасли. Так что, понятно? Это было весьма большое одолжение. И я отплатила за него по справедливости.

– Что ты сделала? – спросил я, расстегивая куртку. От подъема становилось жарко, я чувствовал, как гудит кровь в ногах.

– То же, что и прежде, – ответила Табита. – Поменялась местами с человеком, попавшим в трудное положение, а потом поменялась еще раз. – Она вздохнула. – Возвращаться было печально, но такова была часть уговора. Тем не менее всегда есть надежда, что в один прекрасный день условия соглашения будут иными.

– Ты предпочла бы быть человеком? – спросил я.

– Конечно. Проводить две трети времени во сне быстро наскучивает. Плюс ко всему питание просто ужасное.

– Кто?.. – начал я, но прервался из-за Флейтиста.

– Мы на месте! – крикнул он и помчался вперед, Цыганка – за ним.

Я вприпрыжку побежал за ними, хотя ноги отяжелели. Сквозь деревья проглядывала высокая стена. Дальше, на каменной колонне, возвышавшейся на заросшем павильоне, стоял олень. Дорога из гравия вела мимо него к громадному, явно заброшенному дому, находившемуся поодаль.

– Похоже, в этом месте давно никого не было. – Флейтист остановился, когда мы с Цыганкой догнали его.

Произнеся одними губами два слова «кто-то есть», Цыганка указала рукой.

Не сразу, но мне удалось разглядеть в павильоне скрючившуюся фигуру.

– Отлично, – заметил Флейтист. – Как раз то, что нам нужно: какой-нибудь бродяга, путающийся под ногами.

– Похоже, спит, – сказал я, когда мы подошли ближе.