Другая Элис

Земля была вся в колдобинах и усеяна мусором, оставленным непрошеными гостями. Сейчас, однако, кроме нас, тут никого не было. Плюс некто у павильона. На секунду я подумал: не Рамон ли это? В конце концов, из-за него мы пришли сюда. Не слишком ли просто получается?

Флейтист прищурился:

– Это точно человек? Не куча какого-то старья?

– Нет, человек, – сказал я. – Смотри, вон нога…

Я остановился. Мне показалось, что остановилось и мое сердце.

– Что случилось? – спросила Табита.

– Это не Рамон, – прошептал я.

Не успев понять, что делаю, я ринулся туда – никогда еще я не бегал быстрее.

– Мидж, подожди! – кричал Флейтист, но я мчался вперед: теперь, когда я увидел эту ногу… когда узнал пижаму. Я слышал, как остальные пустились вдогонку, но добежал до павильона первым, заскочил внутрь и заскользил по мраморному полу.

Под крышей павильона стояли четыре каменные скамьи. На одной из них лежала она, свернувшись калачиком, подложив под щеку ладонь, как ребенок. Глаза были закрыты, а губы, бледные, но все еще розовые, слегка разомкнуты.

Мне страшно было дотронуться до нее, но все-таки я прикоснулся к ее щеке.

– Элис, – прошептал я. – Элис, проснись!

Она не двинулась.

Я потряс ее за плечо:

– Пожалуйста, проснись! – Что-то мешало мне видеть, все плыло перед глазами. Только когда Цыганка протянула руку и вытерла мне лицо, я понял, что рыдаю. – Почему она не просыпается? – захлебывался я. – Она?..

Флейтист опустился на колени рядом с Элис и коснулся пальцами ее шеи:

– Она не умерла. Она дышит и почему-то даже не замерзла.

– Ты уверен? Теплая? – прошептал я. – Но как? Она, наверное, провела здесь всю ночь!.. Ее не было почти два дня…

Теперь и я видел: слегка вздымается и опускается ее грудь, она дышит. Я почувствовал, как кто-то обнял меня, уловил знакомый запах, такой похожий на запах Элис, но не ее. Цыганка притянула меня к себе.

– Нужно ее перенести, – пробормотал я. – Она умрет, если останется на холоде. Чудо, что она вообще жива, здесь, в пижаме… в феврале! Мы должны отвезти ее в больницу!

Флейтист отвел прядь волос с щеки Элис.

– Как же вы похожи, Цыганочка, – в голосе звучала нежность. – Как будто смотрю на тебя.

Лицо Цыганки превратилось в маску потрясения – она не могла оторвать глаз от Элис. Я обнял ее.

– Ты прав, давай отнесем ее туда, где тепло. – Флейтист осторожно приподнял Элис, поддерживая голову. Из ее руки что-то выпало и приземлилось у моих ботинок.

Уже догадавшись, что это, я наклонился. Знакомый рисунок. Карта судьбы – все еще хранившая тепло Элис.

Я перевернул карту. На ней была изображена молодая девушка в глубоком сне. Спала она явно давно – длинные-предлинные волосы рассыпались по подушке и протянулись по всей комнате. На заднем плане виднелась прялка, поросшая колючей ежевикой.

– Проклятие, – пробормотал я.

– А по-моему, ее называют Спящая красавица, – сказал Флейтист.

– Да, верно, – ответил я. – Но ее прокляли, как Элис… и как Цыганку.

– Плохо дело, – Табита мотнула головой в сторону Элис. – И без карты ясно, что это не дремота. Лекарства и больницы тут не помогут.

– Элис пыталась снять проклятие, – медленно произнес я. – Наверное, она пришла сюда за тем же, за чем и мы, – чтобы найти отца. Но опоздала.

– Интересно, – Табита завернула хвост аккуратной петлей. – Поворот сюжета или?..

– Мне все время казалось, что Элис попала в саму историю. – Я вспомнил угольную пыль на ее лице, когда она появилась после Призыва, и угольную пыль на листке, который я нашел у камина. – Если только… если только она как-то иначе не участвует в ней.

– А как насчет ее появления в моем чае, а? – напомнила Табита. – Она была здесь, в чашке или в истории? Не могла же она быть сразу в трех местах.

– Разве ты не понимаешь? – сказал я. – Ее тело было здесь – она, наверное, отправилась сюда сразу, как ушла из дома. Но ее разум… он в истории. – Я посмотрел на карту судьбы. – Это как сон, из которого она не может выбраться. Призыв не мог вернуть ее полностью – только самую сильную ее часть. Ее разум. Вот почему она появилась как отражение.

– Так все-таки, где же Рамон? – с досадой спросил Флейтист. – Мы проделали весь этот путь, а о нем ни слуху ни духу.

– Не знаю. Наверное, мы что-то упустили. – Я вышел из павильона и сделал несколько шагов, чтобы получше рассмотреть оленя. На скругленных каменных стенах павильона были вырезаны две буквы: W и S. Инициалы прежнего хозяина дома? И тут я заметил кое-что еще:

– У оленя не пять ног. Поднимаясь сюда, мы разглядывали, кто там лежит, а на это не обратили внимания. Но посмотрите.

Флейтист подошел и встал рядом со мной. Цыганка и Табита остались на месте – присматривали за Элис, лежащей на каменной скамье.

– Так сколько их у него? – спросила Табита.

– Четыре, – сказал Флейтист. – И еще кусок дерева, жердь какая-то, что-то вроде подпорки. Издалека выглядит как пятая нога.