Другая Элис

«А?» – ответила кошка, потому что была одной из тех редких кошек, которые умеют говорить. (Это и делало ее особенной, но не только это.)

«Имена, – повторила Дороти. – Будь внимательна».

«Я спала, – ворчливо отозвалась кошка. – Это важно?»

«Да, – сказала Дороти. – Знаешь, хоть я и спасла тебя от истязаний, иногда кажется, что я тебе совсем не нравлюсь».

«А кто говорил, что ты должна мне нравиться? – возразила кошка. – Как бы то ни было, выкладывай».

«Ты такая смешная, когда сердишься, – захихикала Дороти. – На чем я остановилась? Ах да, имена. Если мои рассказы когда-нибудь станут знаменитыми, не лучше ли мне придумать другое имя?»

«В смысле? – спросила кошка. – Что не так с именем, которое у тебя уже есть?»

«Граймс не имя для писателя, – сказала Дороти. – Больше подходит для трубочиста. Звучит как грязь. Как будто про пыль, сор и немытые вещи[3]. Я хочу, чтобы на моих рассказах стояло другое имя. Есть же какое-то слово для этого? Псевдоним».

«Разумно, – сказала кошка. – И что же ты выбрала?»

«Я думаю о паутине, о том, как ее свивают пауки. И когда люди лгут, они как будто свивают паутину. Истории тоже бывают такими. Поэтому я выбрала фамилию Уивер»[4].

«Дороти Уивер, – сказала кошка. – Неплохо».

«Нет, нет, только не Дороти», – возразила она.

«Дороти тебе тоже не нравится?»

Она насупилась:

«Дороти сокращают как Дот, а это, как ты знаешь, пятно. Или Дотти – а так называют тронутых, сумасшедших[5]. С меня хватит того, что люди так говорят».

«Так какое имя ты возьмешь?»

Дороти сняла с полки куклу и погладила ее по длинным золотистым волосам.

«Думаю, подойдет имя Долли – куколка[6]. – Она взяла ножницы и принялась кромсать, кромсать, кромсать. Золотистые пряди сыпались ей на колени. – Кукла может быть такой, какой ты захочешь ее видеть. Ты можешь одеть ее как хочешь, заставить ее говорить и делать то, что хочешь. Немного похоже на персонажа из рассказа. – Дороти всадила ножницы в глаз куклы, поддела и выковырнула. Чпок – он выкатился и запрыгал по полу.

«Да, Долли – то что надо. – Она улыбнулась, раздавив стеклянный глаз ногой. – Долли Уивер».

«Превосходный выбор, – сказала кошка. – А теперь, как ты думаешь, нельзя ли мне чашечку чая?»

Перебежчица

Я закрыл отрывок. Читать остальное теперь уже не было необходимости.

– Флейтист, начинай жечь прямо сейчас! – прошептал я. – У нас проблема.

– Что случилось? – встрепенулась Цыганка.

Я поднял папку, показывая, как она подписана.

– Долли Уивер? – У Цыганки от изумления глаза полезли на лоб.

– Это псевдоним. Псевдоним Дороти Граймс. Долли Уивер – это Дороти Граймс! – Я указал на перепачканные края листов. – Теперь все становится ясно. Перчатки – потому что Долли скрывает, как выглядят ее руки… Она писательница. Пятна на ее пальцах – чернила. Наш план ничего не стоит. Но это еще не самое худшее.

Рамблбрук забарабанил в дверь, прервав меня:

– Что вы кричали?