Другая Элис

Во мне пульсировала энергия, я ликовал. Я снова побежал быстрее, догоняя Цыганку. Я отгадал, я был уверен в этом! Одно слово… и этой кошачьей перебежчице придется делать все, что я скажу. Мне не терпелось поделиться своим открытием, но я сдерживался. Единственный надежный способ спасти жизнь Элис – если до этого дойдет – убедиться, что кошка подчиняется мне. Мне и никому другому.

Мы добрались до канала. Низкий туман стелился над водой, наползая на дорогу, тянущуюся вдоль берега. Цыганка перешла на шаг и прижала палец к губам, когда мы приблизились к лодке. Я оглянулся, но Флейтиста видно не было: похоже, он отстал безнадежно.

Лодка слегка покачивалась на воде. Цыганка тихо прокралась к окну. Оно было чернильно-темным.

– Лампа выключена, – пробормотала она. – Ничего не вижу.

Она перелезла через борт на палубу и потянула дверь. Та беззвучно приоткрылась. По коже у меня пробежал холодок:

– Рамон точно не оставил бы ее незапертой…

– Оставайся, где стоишь. – Цыганка распахнула дверь шире.

– Нет. – Я тоже забрался в лодку. – Вместе безопаснее.

Цыганка не стала спорить.

– Тогда просто держись сзади. – Она просунула руку в каюту и пару раз щелкнула выключателем, но в лодке было все так же темно.

Дрожащим голосом она позвала:

– Рамон?

Тишина.

Цыганка громко сглотнула:

– В кухонном шкафу есть выключатель резервного генератора. Я спущусь внутрь. – Медленно, на ощупь, она двинулась по ступенькам.

Я попробовал разглядеть кровать, на которой мы оставили Элис, но почти ничего не было видно. Цыганка скользнула в темноту, затем вскрикнула, споткнувшись обо что-то и явно едва не грохнувшись. До меня донесся какой-то нервный всхлип, затем стук: роясь в шкафу, она отбрасывала в сторону мешающие вещи.

– Что там с тобой? – спросил я высоким от страха голосом.

– Споткнулась и чуть не упала… – голос Цыганки дрожал. – Там что-то… кто-то на полу…

«Только не Элис, пожалуйста, только не Элис», – мысленно молился я.

Раздался резкий щелчок, и над нашими головами вспыхнул тусклый свет.

Мы увидели Рамона, распластавшегося на полу. Запястья и щиколотки туго перетягивала веревка, на лбу была шишка размером с яйцо. Приоткрытые окровавленные губы вспухли. Рядом на полу, среди капель крови, валялся обломок зуба. Должно быть, Рамон падал ничком и разбил лицо. Кровь блестела – свежая, не запекшаяся.

– Он… мертв? – спросил я.

Цыганка склонилась над ним.

– Нет. Дышит. – Она легонько коснулась его плеча. – Рамон? Вы меня слышите?

Он не пошевелился, но застонал.

– Рамон! Очнитесь. Это Цыганка.

Но ответил не Рамон. Полудетский голосок где-то рядом начал напевать:

– Вот мадам Веретено, у нее ведро одно…

Первый раз после того, как зажегся свет, я посмотрел в сторону койки. Не знаю, как мне удалось совладать с собой, чтобы не закричать.

Элис лежала на кровати, где мы ее оставили. Только теперь она была не одна.

– Трое беленьких котят в том ведре на донце спят. Что за радость – потопить, а потом и дочь сгубить!

Долли Уивер провела перепачканными в чернилах пальцами по шерсти черной кошки, сидящей у нее на коленях, а затем улыбнулась нам:

– Сюрприз!

Хозяин кошки

Цыганка бросилась к кухонному ящику и стала лихорадочно рыться в нем. Захлопнула и кинулась к сушилке, стоящей у раковины. Тарелка с грохотом упала на столешницу, оттуда – на пол и разбилась, едва не задев Рамона.

– Ищешь это? – Долли вытащила из-под подушки большой кухонный нож и улыбнулась. Свет блеснул на лезвии.

– Пожалуйста, Долли, – сказал я. – Не причиняй вреда Элис.

Долли приложила лезвие плашмя к щеке Элис:

– Пока я получаю то, что хочу, никто не пострадает.

Цыганка взяла с сушилки маленький нож для чистки овощей и присела на корточки рядом с Рамоном, потянувшись к веревкам.

– Нет, нет, нет! – Долли игриво погрозила пальцем. – Папочка останется там.

Цыганка оставила попытку разрезать путы, но не двинулась с места.

– Ты слишком туго затянула веревки, у него синеют руки. Дай я хотя бы ослаблю их.

– Нет. Это ненадолго. Ты можешь отложить этот ножик.

Цыганка медленно встала, не выпуская овощной нож.

– Пожалуйста, не серди меня, – сладким голосом произнесла Долли. Затем погладила Элис по голове, приподняла прядь волос, отрезала ее и бросила на пол.

Я ахнул:

– Не трогай ее!

– Каждый раз, как вы меня ослушаетесь, я буду отрезать от Элис еще немного. Долли провела ножом по кончику ее носа. – После волос, пожалуй, я займусь ее языком. – Она улыбнулась Цыганке. – Кстати, о языке. Ты, кажется, обрела свой, хотя мой пушистый маленький друг говорит, что только на время… пока ты ходишь в ее обуви, носишь ее одежду. Это… заслуживает внимания. – Она посмотрела на Цыганку, перевела взгляд на меня. – Вы только вдвоем? Куда подевался твой воришка-дружок?

– Сбежал, – сухо сказала Цыганка. – Решил спасти свою шкуру.