Дружба великая и трогательная. Странички из жизни Карла Маркса и Фридриха Энгельса

Веерт грызет кончик пера и пытается «увидеть» Лихновского.

– Поговори с Лассалем, – подсказывает Энгельс. – Приятельница Лассаля – графиня, да и он сам часто бывает среди этих господ и может тебе рассказать интересные детали.

– И нужно дать герою обобщающее имя!

– Эврика! Его следует назвать – «Шнапганский»! У немцев это означает «проходимец». Отличная фамилия для контрреволюционера!

Веерт ухмыляется, что-то помечает на листке.

Несколько дней спустя, в первых числах августа 1848 года, мальчишки-газетчики по многим городам Германии выкрикивают в восторге:

– Читайте «Жизнь и подвиги знаменитого рыцаря Шнапганского»! Покупайте «Новую Рейнскую газету»!

Фельетон зачитывают до дыр. Мощное оружие – смех! Над Лихновским смеются в Кельне, Берлине, Вене… В редакции по этому случаю празднично.

– Послушай, Фридрих, – восклицает Маркс, – нужно взять у Георга все черновики его стихов. Победим и издадим его книгу огромным тиражом.

Победим? Контрреволюционеры готовятся к броску. Схватка неизбежна. Но чтобы выиграть ее, одних статей мало…

Осадное положение

Начало сентября. Маркс только что вернулся из Вены, где выступал на собраниях рабочих: революции в Германии нужна поддержка. Он доволен поездкой. И Женни, распаковывая багаж, с удовольствием слушает его оживленный рассказ.

Легкие шаги на лестнице, торопливый стук в дверь.

– Фридрих! Наконец-то! Чем это ты так озабочен?

Энгельс, волнуясь, рассказывает: днем на нескольких рабочих набросились натравленные офицерами солдаты 27-го полка. Рабочим на помощь пришли горожане. В гарнизоне объявлена тревога…

– Пошли, – сказал Маркс, снимая со стула сюртук. – Ты не жди меня, Женни. Ложись спать…

Утром по всему городу на стенах появились объявления, отпечатанные в типографии «Новой Рейнской»:

«Завтра в 12 часов дня – народное собрание на Франкенплац».

В полдень 13 сентября площадь Франкенплац заполнена народом.

Молодой подручный кузнеца толкает приятеля, показывая на здоровенного детину в блузе:

– Слушай! Это жандарм. Я его знаю…

Площадь действительно кишит переодетыми в штатское полицейскими.

Маркс вместе с Моллем и Шаппером проходит к трибуне. Вильгельм Вольф открывает собрание и предлагает избрать Комитет безопасности. Маркс готовится выступить.

Энгельс серьезно обеспокоен: Карл до сих пор не получил прусского гражданства, любое его публичное выступление – повод для высылки из страны. Газета, самое сильное их оружие, не может остаться без него.

Он смотрит туда, где на возвышении толпятся бюргеры с зонтиками, вооруженные офицеры – все те, кому ненавистна революция.

Нет, Карлу не стоит выступать. Товарищи поддерживают мнение Энгельса, и Маркс подчиняется.

Толпа слушает оратора.

«Комитет будет, используя все законные средства, выполнять свою задачу – поддерживать спокойствие, но в то же время стоять на страже прав народа. Комитет является органом той части населения, которая не представлена в ныне существующих органах власти».

– Граждане! Кого изберем в комитет? – спрашивает председатель.

Из разных концов слышатся дружные выкрики:

– Доктора Маркса! Фридриха Энгельса!

Всего избрано 30 человек. Шумно расходятся жители города с собрания. Угрюмо пропускают их мимо себя полицейские. Солдат нигде не видно.

В редакции Маркс садится править обращение комитета к народу – для завтрашнего номера «Рейнской».

Несколько дней спустя, 17 сентября, у деревни Ворринген, где на огромном лугу собрались рабочие и крестьяне, причаливают пять больших рейнских судов. В каждой сотни людей. На носу головного судна Фридрих Энгельс. Свежий ветер развевает над ним ярко-красный флаг.

Через три дня в Кельне Маркс и Энгельс пробираются к трибуне сквозь плотную толпу собравшихся в зале Эйзера… Всюду после выступления коммунистов участники собрания высказываются за красную республику!

В ратуше бюргеры в бешенстве подступают к командиру гражданского ополчения.

– Эти редакторы из «Новой Рейнской» теперь везде верховодят. Они в Комитете безопасности. Созывают народные собрания. Ведут себя как правители города. Не пора ли с этим покончить?

Какой-то господин швыряет на стол парижскую буржуазную газету «Пресса».

– Вот, полюбуйтесь! – кричит он. – Даже Франция потрясена нашим малодушием.

– «Их кельнские клубы весьма смелы, – читает кто-то, – их руководители выезжают до самой Вены. Мы надеемся, что порядок восторжествует…»

На другой день к коменданту города пришла депутация банкиров, владельцев крупнейших фирм. Дельцы взволнованы:

– Господа, если нужно выбирать – свобода под красным флагом оборванцев или гнет под властью короля, мы восклицаем: да здравствует король! Но примите же меры!

Комендант кивает: господа могут быть уверены, он живо наведет порядок в Кельне. Найти бы только повод…

И провокации лавиной обрушились на коммунистов. В ту дождливую осень Энгельс на всю жизнь запомнил мужество и стойкость друга.

Был последний понедельник сентября. В то утро Маркс вышел на улицу несколько позже обычного: в понедельник газета не выходит.