Дружба великая и трогательная. Странички из жизни Карла Маркса и Фридриха Энгельса

А уж воскресенья старшие дочери – Женни и Лаура – ждали с понедельника. И начинался этот долгожданный день обычно с разведки. Если по коридору идти на цыпочках и дверь в его комнату не заскрипит…

Ну вот! Так и есть. Отец уже за столом и пишет… Раздается воинственный вопль:

– Пишет! Опять пишешь?!

– Пишу.

– Сдаешься?

– Сдаюсь.

– Ну пошли!

И они шли к Хемпстедским лугам, которые только маме казались мирным местом. На самом же деле там за каждым холмом, за каждым кустом их ждал или вражеский разведчик, или страшный зверь, от которого нужно спасти людей. И тогда, вскочив на коня, следует мчаться вслед.

Кто не успевал вскочить на плечи к отцу, скакал на хворостинке.

Домой возвращались усталые. Ноги, так бодро и весело бегавшие по лугам, на обратном пути становятся непослушными. Тяжелые, вялые, еле-еле передвигаются… А до дому еще целая миля… И тут раздается голос отца:

– Итак, в тот раз наш Ганс Рекле…

Ноги, словно по волшебству, переставали капризничать. Маркс рассказывал незаконченную в прошлое воскресенье историю Ганса Рекле.

Удивительная это была история!

Ганс Рекле – владелец игрушечной лавки. Кого только в ней не было – деревянные куклы, великаны и карлики, короли и королевы, рабочие и хозяева, животные и птицы. В маленькой лавке умещались еще столы и стулья, разные ящики и даже экипажи. Потому что Ганс Рекле был волшебником. И лавка его была волшебная. Но Ганс никак не мог расплатиться с долгами. Даже волшебникам это не всегда удается! То у него требовал долги булочник, то мясник. Ганс очень любил обитателей своей лавки. Но чтобы расплатиться, вынужден был их продавать хитрецу и жулику – дьяволу.

Но игрушки-то были волшебные! Поэтому после самых необычайных приключений, иногда очень страшных, а чаще веселых, они всегда возвращались в лавку к своему доброму другу Гансу…

Дети знали, что папа сам придумывает похождения веселого Ганса Рекле. А уж если он начинает придумывать, то прошагаешь хоть три мили и не заметишь…

Обед съеден. Можно выйти из-за стола? Спасибо! Дети ставят на место стулья, поспешно относят на кухонный стол посуду. Как будто все…

Женни и Лаура бросаются в комнату отца. Мгновение – и они, поджав ноги, сидят с ним рядом на старом, скрипучем диване. О чем пойдет разговор? Да мало ли о чем… Летние сумерки незаметно вползают в комнату, а самые задушевные разговоры бывают, как известно, в сумерки…

А потом снова начинались игры. Конечно, в маленьких комнатках негде по-настоящему разыграться. Но отец находил выход: в руках его появляются бумага и ножницы. Аккуратными квадратиками нарезает он бумагу. Потом начинает складывать ее. Один раз. Потом еще… еще… Кораблики! Ура! Но море? Где взять море?

– Как где? – удивляется отец. – А большой таз на кухне…

– Мама, можно нам взять таз?

Мама смеется:

– Можно, если вы примете в игру и меня.

Таз установлен на табурете. Его наполняют водой почти до краев. Один за другим Маркс отправляет в плавание кораблики. Затем их разделяют на эскадры. Одна эскадра – это те, кто за справедливость, на другой – их враги. На море начинается волнение. Корабли вступают в бой. Вдруг от снаряда, ловко пущенного Марксом, вспыхивает огонь на одном корабле. Затем на втором, третьем… Корабли противника при всеобщем восторге идут на дно…

Который уже час? Девять? Все. На сегодня игры закончены… Спустя немного времени Женни и Лаура крепко спят. Завтра им в школу. Завтра у них снова трудовой день.

Трудовой день? Улыбка исчезла с лица Маркса. Завтра его дети, пусть не очень сытые, направятся в школу. А сколько в мире десятилетних мальчишек и девчонок пойдут по другой дороге? Он видел этих детей на фабриках Англии.

Разве можно забыть то, что рассказывал о себе, например, девятилетний Вильям Вуд? Начал он работать, когда ему не исполнилось и восьми. Он носил товар. Вильям должен был являться на работу, когда школьники еще спят – в шесть часов утра. А кончать? Тоже когда они спят – в девять часов вечера…

Джонни Ляйтборну было тринадцать лет. Как он говорил?.. «В прошлую зиму мы работали до девяти вечера, а позапрошлую до десяти. Прошлой зимой я кричал почти каждый вечер, так болели ноги. На них появились язвы…»

Был записан у Маркса и рассказ отца одного из таких ребят – лондонского рабочего Джорджа Эспдена:

– Когда моему мальчугану было семь лет, я ежедневно носил его туда и обратно на спине по снегу, и он работал обыкновенно по шестнадцать часов!.. Часто я становился на колени, чтобы накормить его, пока он стоял у машины, так как ему нельзя было ни уйти от нее, ни остановить ее.

Об этом Маркс тоже рассказал в своей знаменитой книге «Капитал».

•

При всех невзгодах, которые выпали на долю Марксов, самые неизгладимые раны наносила им смерть детей. В 1850 году умер Генрих, в 1855 году не стало «полковника Муша» – восьмилетнего умницы Эдгара, на которого и Маркс и Женни возлагали столько надежд.

В ту ночь Маркс стал седым.

Охваченный горем, не находя забвения даже в работе, он поверяет свою тоску другу: