Друзья и герои

В окружающей тишине их голоса звучали громко, и полицейские посмотрели в их сторону. Якимов затянулся, и полицейские что-то крикнули – никто, кроме Алана, не понял, что именно. Якимов затянулся вновь, и окрик повторился.

Алан приподнялся со стула и настойчиво сказал:

– Они требуют затушить сигарету!

Но было уже поздно.

Полицейские были вооружены. Один из них вытащил револьвер и выстрелил. Танди отшатнулся, а Якимов медленно согнулся. «Дорогой мой!» – прошептал он удивленно и протестующе и рухнул на землю. Лицо его сохранило то же удивленное выражение. Казалось, он сейчас снова заговорит, но, когда Гарриет упала на колени рядом с ним, он уже не дышал. Она распахнула пальто и положила руку ему на грудь.

– Кажется, он мертв, – сказала она.

Услышав ее слова, Гай, который до того потрясенно наблюдал за происходящим, вдруг пришел в ярость, бросился к перилам и воскликнул:

– Убийцы! Вы понимаете, что наделали? Вам что же, наплевать? Кровожадные твари!

Полицейские наблюдали за ним без всякого выражения. Они понимали его не более, чем Якимов – их.

Гости высыпали на террасу, привлеченные звуком выстрела. Среди них был и управляющий гостиницей; его так утомила суматоха внутри, что времени и сил сочувствовать произошедшему снаружи уже не осталось. Взглянув на тело, он велел унести его, но, поняв, что во время налета никто не может покинуть гостиницу, в раздражении удалился.

Гарриет накрыла Якимова его пальто. Официант положил салфетку ему на лицо. Поднявшись на ноги, Гарриет ощутила, как у нее кружится голова. События вечера совершенно подкосили ее, и она упала в кресло. Какие-то далекие часы пробили полночь.

Бен Фиппс спросил Алана, где жил Якимов. Никто не знал наверняка, но Алан предположил, что это была одна из маленьких гостиниц на площади Омония.

– Нет смысла нести его туда, – сказал Алан с тем спокойствием, что иногда является одним из последствий потрясения. – Вообще не надо его никуда нести. Если нам позволят, лучше всего оставить его здесь. Завтра его надо похоронить. К вечеру нас может уже не быть тут. Где Танди? Он живет в гостинице, пусть поговорит с управляющим.

Но оказалось, что Танди незаметно для окружающих удалился спать.

– Вот и доверяйся ему, – с горечью сказал Бен. – Нам-то отдохнуть не удастся. На это уйдет вся ночь. Когда уже закончится этот чертов налет?

Управляющий, позабыв свой гнев, привел на террасу полицейского. Они поговорили с Аланом, сокрушенно и озадаченно воздевая руки к небу. Оказалось, что стрелявший хотел лишь напугать Якимова. Его смерть была несчастным случаем. То, что погиб англичанин, было особенно прискорбно, но всё же он проигнорировал дважды повторенный приказ. В наше время случается так много смертей!

Они осмотрели тело, желая видеть carte d’identité Якимова, его permis de séjour, permis de travailler[90] и паспорт. Когда все эти бумаги были найдены в карманах, длинный худой труп Якимова снова завернули в пальто, а лицо вновь прикрыли салфеткой.

Один из полицейских вернул паспорт Якимова, отдал честь и слегка поклонился. Англичан более не будут беспокоить. Покойный может спокойно отправляться в могилу.

Управляющий согласился, чтобы тело до утра оставили в одной из ванных комнат. Когда его вынесли с террасы, друзья пошли следом; когда ванную заперли, прозвучал сигнал отбоя тревоги. Управляющий высказал соболезнования, пожал им по очереди руки, и они покинули гостиницу. Алан решил переночевать в Бюро: он с минуты на минуту ожидал приказа об эвакуации. По пути в Психикон Бен Фиппс высадил Принглов у Академии.

В блокноте у телефона было записано сообщение для Гая. Ему полагалось позвонить лорду Пинкроузу в Фалирон – во сколько бы он ни явился. Гарриет встала рядом с Гаем, пока он набирал номер. Трубку тут же сняли, и Пинкроуз возбужденно заверещал:

– Это вы, Прингл? Немцам уже менее шести часов до Афин! Они будут здесь к утру! На вашем месте я бы немедленно покинул город.

– Но как же мы его покинем? Кораблей нет.

– Езжайте в Пирей. Садитесь на первый попавшийся борт. Заставьте их вас отвезти.

– Нам велели ждать… – начал Гай, но Пинкроуз уже бросил трубку.

– Интересно, он сам так и собирается сделать? – спросила Гарриет. – Поедет в Пирей и попытается погрузиться на какой-нибудь корабль?

– Бог знает. Давай уложим вещи и подумаем.

Коридор был погружен во тьму. Ни в одной из комнат не горел свет. Попросить совета было не у кого. Тишина стояла такая, что здание вполне могло оказаться пустым.

Пока они паковали вещи, Гарриет спросила:

– Как ты думаешь, почему он нас предупредил?

– Возможно, он ощущает своего рода ответственность за нас. Всё же он мой начальник.

– Зря он это сделал.

Невозможность решиться мучила их. Гай погрузился в разбор книг, откладывая те, что можно было оставить и забрать когда-нибудь после завершения войны. Гарриет без разбору пошвыряла вещи в чемодан, после чего упала на кровать. Лежа с закрытыми глазами, она ощутила, как погружается во тьму.

– И что нам теперь делать? – спросил Гай.