Друзья и герои

Алан в недоумении поглядел ему вслед.

– Куда это он?

– На работу, скорее всего, – ответил Гай. – Он еще вернется.

– Лучше бы ему поторопиться. Добсон заказал катафалк на десять часов.

Они медленно дошли до «Коринфа», вокруг которого толпились отъезжающие поляки и югославы. Хотя корабли уходили только в полдень, путешественники уже покрикивали на носильщиков, торопили таксистов и в целом вели себя куда более суматошно, чем англичане, эвакуация которых всё еще была под вопросом.

Шесть югославских офицеров, сверкая мундирами, сбежали со ступеней гостиницы, запихали свои пальто в такси и с криками: «Скорее! Скорее!» – забрались следом и тут же уехали.

Несколько греков молча наблюдали за происходящим. В их черных глазах читалось уныние.

Танди обыкновенно завтракал на улице, но сегодня его не было в числе сидящих за столиками. Гай предложил найти его, и Алан ответил:

– Попросите его поторопиться. Уже почти десять.

Алан и Гарриет решили, что не пойдут в кафе, и когда Гай вернулся, то застал их на том же месте. Он был один.

– И что, он идет? – спросил Алан.

Гай указал на ближайший столик. Гарриет и Алан сели, озадаченные выражением лица Гая. Несколько мгновений он собирался с силами, чтобы сообщить новости, после чего наконец сказал:

– Танди уехал.

– Куда?

– В Пирей. Он уехал рано утром. Говорят, что он спустился в семь утра, попросил счет, велел собрать свой багаж и вызвать такси. Он сказал кому-то из носильщиков, что собирается сесть на «Варшавию».

Гарриет взглянула на Алана:

– А его пустят?

– Возможно, он ведь один. И он специально поехал пораньше, не так ли? – Алан рассмеялся. – Не хотел, чтобы мы его обременяли!

– Он забыл вот это. – Гай с извиняющимся видом протянул им счет за прощальный ужин Танди. – Боюсь, у меня не хватит денег, чтобы оплатить всё. Я дал им половину и подумал…

Алан кивнул и забрал у него счет.

– Я оплачу остальное.

Побег Танди оглушил их. Помимо того, что им не хватало его общества, их охватил нелогичный, суеверный страх – будто без него они были обречены. Они молча ожидали, пока приедет катафалк и вернется Бен Фиппс.

Прошел час, но ни тот ни другой не появились.

– Возможно, Бен тоже отправился на «Варшавию», – заметила Гарриет.

Гая и Алана потрясло такое недоверие к другу.

– Я уверен, что это не так, – заявил Гай. Алан пробормотал что-то в знак одобрения, и Гарриет умолкла.

Мимо них проходили знакомые и останавливались поговорить. Один сказал, что немцев задержат в Фермопилах. Другой утверждал, что немцев не остановить и они скоро будут в Афинах. Как обычно, никто ничего не знал.

К ним подошел Вуракис с корзиной для покупок.

– От сопротивления союзников осталась только крохотная линия от Фермопил до Амфисы[93].

– Но это очень важная линия, – возразил Алан. – Мы можем продержаться там еще несколько недель.

– Можете, но не продержитесь. Вам скажут: отступайте, спасайтесь, больше вы нам здесь не нужны. Нам нечего более сказать нашим союзникам. – Вуракис трагически воздел руки. – Это конец.

Остальные молчали, не зная, что ответить.

– Я слышал, – не знаю, правда ли это, – что некоторые члены правительства требуют немедленной капитуляции. Только это, говорят они, спасет наш город от участи Белграда.

– Роялисты, полагаю? – уточнил Гай.

– Нет. Вовсе нет. Сам король выступает против капитуляции и отказался покинуть Афины, хотя многие говорят ему: бегите! Поверьте мне, господин Прингл, храбрецы есть во всех партиях.

Гай с готовностью согласился, и Вуракис сообщил, что жена послала его купить всё, что он найдет. Все знали, что немцы заберут не только продукты, но и лекарства, одежду, предметы быта и всё что угодно. Поэтому люди скупали всё подряд.

Он ушел. Наступил полдень. Ни катафалк, ни Бен Фиппс так и не явились.

Алан отправился звонить в похоронное бюро. Ему сообщили, что катафалк послали на похороны жертвы воздушного налета. Спрос на ритуальные услуги в последнее время значительно превышал предложение. Алан вернулся и объявил:

– Катафалк, как и смерть, явится, когда настанет его час.

– Уместная метафора, – заметил Гай.

Гарриет не сиделось на месте, и она пошла за цветами, сообщив мужчинам, что идет в цветочную лавку за Королевским дворцом. Завернув за угол, она торопливо зашла через боковую калитку в Национальный сад и поспешила в рощу багрянника. Как Алан и обещал, деревья зацвели к Пасхе. Она целую минуту стояла неподвижно, разглядывая покрывшие голые ветви розетки лиловых цветов. Гарриет пожирала их взглядом, словно голодный, глядящий сквозь окно на накрытый в комнате стол. Затем она отправилась в лавку и купила гвоздики для Якимова.

Жизнь в городе прекратилась, и заняться было нечем. Они сидели втроем и наблюдали за тем, как солнце движется над площадью. Ближе к вечеру к гостинице подкатил катафалк.

– Его провожают с почестями, – сказал Гай.