Духота

Царские врата в этот момент богослужения закрыты, отождествляя собою двери рая, замкнутые для греха.

Срединная часть храма называется кораблём. И поистине: земля – это корабль с мирянами в пучине житейского моря; он борется с волнами отчаяния и страстей, захлёстываемый покаянной печалью, подавая гудки звуками шестопсалмия.

Шесть псалмов, соединяющих и отделяющих вечерню от утрени, являются гранью между Ветхим и Новым Заветом, водоразделом между днём прошедшим и днём наступающим. Шестопсалмие сочетает вечерню и утреню, словно человеческое и божественное, как две природы во Христе, но сочетать человеческое и божественное в нашем восприятии можно лишь через покаяние перед Богом.

Поэтому шестопсалмие носит трагический, великопостный, страстной оттенок. Псалмы не поют, а читают, как в Четыредесятницу. История всенощного бдения ведёт свою родословную от богослужений Страстной и Пасхальной седмиц.

Шестопсалмие – «наиболее минорная часть бдения» (М. Скабаланович), это «мука глубинная, интимнейшая рана души и её боль». «Невыразимость скорбной и необычной таинственности этого часа пугает. В этот час, когда всё зыбко, неясно, неустойчиво, приближается утро, но ещё ночь. Это самый скорбный и мистический час, час провала времени» (Л. Выготский), который переживает каждая душа, трепетно ожидающая рассвета.

Человек – блудный сын – словно положен в рове преисподнем, «в тёмных и сени смертней». Для него во время шестопсалмия ещё не засияла утреня – вечный свет Царства Небесного.

Если вторично воспользоваться символом житейского моря (ведь каждый символ многозначен), «то шестопсалмие представляет собою то море, которое преодолели израильтане во главе с пророком Моисеем, спасаясь от рабства в Египте. Переход через Чермное море был для людей прообразом будущего крещения их духа в «Свет во откровение языков».

Крещение – погружение в воды купели – означает, прежде всего, покаяние, сбрасывание в могилу прежнего, ветхого образа человека. Покаянный характер шестопсалмия роднит человека с таинством не только Крещения, но и исповеди, ибо исповедь также совлечение с себя бремени неудобоносимого греха.

Моисей взмахнул жезлом, и воды моря расступились перед народом, бегущим из плена. Мрак, сгустившийся над нашей душой, рассекает жезл шестопсалмия, помогая нам через пучины суетного бытия стремиться к берегу Нового Завета.

Священник, выходя из алтаря к царским вратам во время чтения самого жуткого, наполненного смертной горечью восемьдесят седьмого псалма, изображает собою Христа, Который услышал скорбь падшего человечества и не только сошёл, но и до конца разделил его страдания, став за нас Ходатаем перед Богом.

О чём же молится священник, что шепчет с благоговейным вниманием и страхом?

Он говорит о духовной духоте земли, благодарит Бога за дуновение прохлады, за наступающий рассвет. Ведь Бог создал свет, да просветит Он каждую тварь и сохранит её светом ума Своего, соделав нас сынами Света и дня, освободит от вероломных врагов, научит искренне молиться, благословит наши деяния на всяк час, Он хвалит, поёт, благодарит! А что делает в этот миг мирянин в храме? Нередко устраивает не то дрёму, не то перекур, не то передышку в богослужении, не чувствуя, что шестопсалмие – момент великой жертвенной сосредоточенности духа. Нежелательно в этот момент ни креститься, ни совершать лишние движения, ни тем паче выходить из храма. Устав предписывает: внимать словам псаломщика, руки держать прижатыми к груди, головы преклонить, сердечными очами смотреть на восток, молясь о грехах наших, вспоминать смерть, будущую муку и жизнь вечную.

Шестопсалмие в кратком сосредоточенном виде – это как бы вся Псалтирь. Начинается оно и проходит под знаком покаяния, разлучения со старым и заканчивается ожиданием, принятием нового Истинного Света – Иисуса Христа.

Аминь.

Радуга

Землянину, который кружится в бездне суеты, трудно представить нечто пребывающее вне времени. Когда тварное создание хочет выразить своё понимание Бога, оно обычно говорит: Христос, подразумевая под этим благословенным Именем всю совокупность мнений о том, как мы можем видеть Бога. Сын Божий ходил по земле, с Ним можно было разговаривать, к краю Его запылённой ризы можно было прикоснуться, словом, Начальник будущего века был вовлечён в круговорот бытия, и потому человеку легче всего в постижении Бога не залетать мыслию в заоблачные выси, а попросту остановиться на Личности любимого Иисуса, считая, что Бог есть не Кто иной, как только Христос.

Думающий так допускает ошибку. Он рассекает, разрубает Бога, забывая, что Бог Сын не может быть мыслим без Бога Отца и Бога Святаго Духа. Когда мы говорим: «Христос», надо помнить, что это выражение неразрывно сочетается со всей Пресвятой Троицей!

Всякое действие Христа совершалось с благоволения Бога Отца в присутствии Духа Святаго. Дух предшествовал рождению Иисуса в яслях Вифлеема, осенив Деву Марию, Дух неотлучен от Христа при крещении в Иордане. Христос изгонял бесов силою Духа. Дух не оставил Иисуса во гробе. Дух вместе со Христом управляет Церковью.