Духовная безопасность нас и наших детей

Человек – по природе «священнодеятель», возделыватель своей природы (от слова cultus – «культ», «культура»). Само человеческое естество говорит об его религиозном призвании. Но не стоит преувеличивать значение этого факта и забывать, что религиозность – это общее свойство человеческой природы. «Религиозность» – еще не заслуга и не недостаток конкретного человека, конкретной свободной личности. Это свойство характерно как для примитивных шаманских племен, так и для современного образованного обывателя, полагающего свою веру на экстрасенсорные способности «избранных людей», на «зеленых человечков», которые должны спасти мир, на магическую силу науки или на героинь телесериала «Зачарованные», магия которых, по заключению исследователей, принципиально не отличается от магии и представлений примитивных племен. Человек может религиозно служить и собственным страстям. Везде, как мы можем убедиться, присутствует вера в надмирную реальность (миф), обряды, таинства, жрецы, обращение к объекту религиозного почитания. Сущность же «религиозности» может принципиально и не совпасть с истинной, фактической «религией», к стяжанию которой, должно быть, готовит человека его «религиозность».

* * *

Вопрос о сущности религии – не праздный, учитывая экзистенциальную тревожность человека и принцип религиозности его природы. По мысли Владеты Йеротича, «будет тяжело не только доказать, но даже предположить, что некогда могло существовать такое человеческое сообщество, которое хотя бы в самом примитивном смысле не практиковало какой-либо из разнообразных вариантов культа или не придерживалось некоего праобразца для всех последующих отношений человека и трансцендентного.

Замечательный римский философ греческого происхождения Плутарх Херонейский писал: «Обойдите все земли, и вы найдете людей без домов и городов, без одежды и обуви. Но вы нигде не сможете найти народа без веры в Бога и духовный мир, города без церковной службы и жителей, которые проводят богослужения».

Уже гейдельбергскому человеку, жившему более 150 тысяч лет назад, приписывают принесение своих первенцев в жертву богу или богам, а среди украшений, найденных в захоронениях эпохи неандертальского человека (более 100 тысяч лет назад), были обнаружены свидетельства первичных представлений о потусторонней жизни.

Древний спор о том, что из чего проистекает: религия ли из магии, или магия из религии, не потерял своего значения и сегодня… Внимательным наблюдателям религиозного феномена в жизни человека, ближе идея о том, что и анимизм, и преанимизм, и фетишизм, и тотемизм, и прамонотеизм с самого начала и во все времена сосуществовали бок о бок не только в каком-нибудь социуме, но и в человеке как индивидууме».

Имеется в виду, конечно, не что иное, как некая двойственность, религиозная расколотость человека, его динамизма, личностной направленности. С одной стороны он – религиозный служитель, существо «совестное» и «нравственное», с другой (в этом же) – величайший язычник и самоугодник («ветхий человек», по терминологии ап. Павла), использующий собственную религиозность в корыстных, самолюбивых целях. «Грех» даже «посредством заповеди», то есть религиозного инстинкта, призванности, «посредством доброго причиняет… смерть», поскольку «по внутреннему человеку» индивид находит «удовольствие в законе Божием, но в членах» своих видит «иной закон, противоборствующий закону ума… и делающий» его «пленником закона греховного…» (Рим. 7, 13, 22–23).

Грех как страсть, религиозная реальность заявляет себя неким своеобразным «автономным комплексом», имеющим почти личностные характеристики. Ведь он делает человека «пленником закона греховного», то есть диктует свои условия самому его психологическому бытию.