Духовная жизнь Америки (пер. Коваленская)

Мы видимъ даму въ шелку, въ національной одежд, что выражается въ сочетаніи самыхъ отчаянныхъ цвтовъ. На одномъ и томъ же лиф черныя, голубыя, блыя и красныя пуговицы; огненно-золотистый шарфъ на одной сторон, разввающіяся желтыя ленты и банты на самыхъ неподходящихъ мстахъ. Американки одваются съ ослпительнымъ блескомъ — Соломонъ не былъ такъ великолпенъ, какъ он!

Парочка національная. Какъ женщины любятъ кричащіе переходы отъ темнаго къ самому свтлому, что иногда вполн можетъ уничтожить, такъ-сказать, разумный смыслъ одежды, такъ и въ одежд мужчинъ господствуетъ національная дисгармонія, безъ которой его одежда не была бы чисто американской. Янки покупаетъ шляпу въ 10–15 долларовъ и въ то же самое время ходитъ въ панталонахъ, мъ которыхъ не хватаетъ пуговицъ въ тхъ мстахъ, гд панталоны не должны быть безъ пуговицъ. По шляп онъ «Ершитьерне», а по панталонамъ «Ользенъ».

Въ жаркую погоду нечего и думать увидть янки въ сюртук или жилет, онъ преспокойно разгуливаетъ со своей дамой и безъ этихъ принадлежностей туалета. Днемъ на улицахъ американскаго города царитъ лихорадочное оживленіе. Коммерсанты и предприниматели спшатъ въ банкъ и изъ банка, въ торговые дома, конторы, туда и сюда. Хромые мулы тащатъ простые омнибусы, дамы засдаютъ въ «конгрессахъ» и дебатируютъ вопросъ о превращеніи Дакоты изъ территоріи въ штатъ. Подающій надежды наслдникъ семьи отправляется въ Атенеумъ и читаетъ свднія о патентахъ; газетные репортеры стоятъ на перекресткахъ и прислушиваются, не узнаютъ ли чего-нибудь о какомъ-нибудь пожар или о какой-нибудь драм для помщенія этихъ извстій въ утренній номеръ. Но щеголь по ремеслу, со своими высокими воротничками и золоченой тростью, сидитъ въ укромномъ мстечк безъ сюртука и надуваетъ фермера въ азартной игр.

Посл обда видъ улицы измняется. Въ шесть часовъ горожане выходятъ гулять. Каждый выползаетъ изъ своего угла; банки закрываются; Атенеумъ запираетъ свои сокровища до слдующаго дня. Дамы гуляютъ и кокетничаютъ со своими лейтенантами, какъ только можно кокетничать съ лейтенантами. Щеголь по ремеслу тоже сдлалъ свое дльце, онъ отдлалъ глупаго фермера, какъ только можно отдлать глупаго фермера. Хромоногіе мулы тащатъ по улицамъ полные омнибусы, кабачки наполняются жаждущими нмцами всхъ странъ; большія, обитыя желзомъ двери фабрикъ закрываются; закопченные рабочіе со своими оловянными судками скрываются въ переулки; мальчишки-газетчики выкрикиваютъ пронзительными голосами объ интересномъ убійств въ город Канзас. Тогда наступаетъ для щеголя самый интересный моментъ, котораго онъ дожидался цлый день. Первое шелковое платье, показавшееся на Николеттскомъ авеню, особенно настраиваетъ его. Вс его жизненные интересы заключаются въ томъ, чтобы посмотрть новйшій фасонъ сюртука, поболтать о послдней схватк двухъ боксеровъ, расквасившихъ себ при этомъ носы, поостроумничатъ на жаргон и цинически преслдовать бдную гршницу полусвта. Между ними встрчаются очень талантливые люди, остроумные, находчивые янки, американцы ирландской крови, молодые люди, проводящіе свои дни въ ресторанахъ и засыпающіе по ночамъ въ кабачкахъ на стул, погибшіе люди и джентльмены, дамы полусвта мужского пола, которые дожидаются лекомысленныхъ двицъ въ теплые вечера передъ церквами и готовы за два доллара помочь своему ближнему во всякомъ тлесномъ недуг…

Жизнь американской улицы вся пропитана этой духовной неразвитостью, которая точно создана для этихъ щеголей съ голубыми мозгами.

Въ окнахъ магазиновъ совсмъ не видно книгъ или предметовъ искусства, вы принуждены смотрть на вырзанныя индйскія фигуры у продавцовъ папиросъ. Если господинъ или дама идетъ по тротуару и читаетъ газету, то вы можете быть уврены, что читаются извстія о разныхъ убійствахъ или несчастныхъ случаяхъ. Гуляютъ ли влюбленные и говорятъ о своихъ сердечныхъ длахъ, — знайте, что темою ихъ разговора неизбжно бываетъ какое-нибудь предпріятіе или состояніе погоды; при чемъ надо замтить, что вс гуляющіе необыкновенно зорко слдятъ за малйшими отступленіями отъ правилъ уличной жизни, — они сейчасъ же обратятъ вниманіе на пьяную женщину, на переполненный омнибусъ, на человка въ очкахъ.

Однажды на площади передъ банкомъ собралась толпа человкъ въ 400. Зачмъ собрались вс эти люди? Они вс стояли и смотрли на возъ съ камнями, застрявшій на рельсахъ. Вс окна сосднихъ домовъ были усяны лицами любопытныхъ, тутъ были и старики, и молодые, вс съ глубокимъ вниманіемъ разсматривали это необыкновенное чудо. Изъ сосднихъ переулковъ сбгался народъ, даже старухи бросались бгомъ смотрть на такую достопримчательность. Ни въ одной изъ странъ, въ которыхъ мн приходилось бывать, я не видалъ ничего подобнаго. Вся эта, толпа стояла и смотрла на этотъ возъ, точно это было знаменитое историческое зрлище.