Духовная жизнь Америки (пер. Коваленская)

Чернь, — скажете вы. Это чернь и молодежь. Не совсмъ такъ. Это — американцы. Нкоторые изъ нихъ даже очень достойные и уважаемые граждане, дамы изъ «конгресса», люди изъ общества. Это чернь въ мхахъ, дамы въ богатыхъ нарядахъ, въ шелку, это — чернь, которая могла бы носить орденъ общества Old Fellow [25], у которой на однихъ зубахъ золота на 20 долларовъ. Это — американцы.

Прошлой зимой, когда я былъ въ Америк, у меня были гамаши на 22 пуговицы. Я охотно допускаю, что одна;- дв пуговицы были лишними, но для каждой пуговицы было вдь по одной петл, какъ бываетъ обыкновенно. Но милйшіе граждане не могли не глазть на мои гамаши. Когда я осмлился пойти въ нихъ по одной изъ главныхъ улицъ, рщительно каждый истый янки слдилъ за мной, и мн казалось, что я никогда не видлъ на улицахъ столько народу, какъ въ т дни, когда на мн были эти гамаши.

Я думаю, что если бы я былъ странствующимъ театромъ, то не возбуждалъ бы такого всеобщаго вниманія, и я нсколько опасался ангажемента со стороны антрепренеровъ въ какой-нибудь музей-варьетэ.

Наконецъ, вниманіе, возбуждаемое моей особой, навлекло на себя подозрніе полиціи. Сами полицейскіе стояли и смотрли на мои гамаши, раздумывая, не арестовать ли имъ гамаши. Дло кончилось тмъ, что я отдалъ ихъ моему злйшему врагу, столяру изъ Техаса, съ которымъ я такимъ образомъ примирился.

Подобные пустяки могутъ занимать американцевъ. Какія-нибудь дв лишнихъ пуговицы на гамашахъ, то, что у кого надто на ногахъ — интересуетъ ихъ, между тмъ какъ люди въ другихъ странахъ внимательно прислушиваются ко всякому вопросу и всматриваются въ то, что время посяло на своихъ поляхъ. Не стоитъ труда упоминать о дикой манер глазть на иностранца и о весьма некультурномъ обыча, позволяющемъ самый смлый взглядъ на окрикъ по адресу иностранца. Въ такой свободной стран, какъ Америка, нечего удивляться, если какая-нибудь американка, глядя на тебя, разсмется во все горло и обзоветъ «жалкимъ французикомъ», или если какая-нибудь полуобезьяна продавитъ твою шляпу своей тростью съ золоченой ручкой. Жаловаться на подобные пассажи будетъ разв только самый наивный путешественникъ, только-что «прибывшій изъ мене свободной родины», гд господствуетъ мене идеальное обращеніе.

Уроженецъ Новой Гвинеи очень изумится, если встртившій его на улиц знакомый не сожметъ кулаковъ, увидавъ его, такъ какъ въ Гвине это составляетъ дружеское привтствіе. У нкоторыхъ малайскихъ племенъ существуетъ слдующій обычай: если встртятся два друга посл продолжительной разлуки, то прежде, чмъ сердечно и искренно обняться, они осыпаютъ другъ друга самой грубой отборной бранью. Въ Америк въ вид привтствія вскрикиваютъ громкимъ голосомъ «How do you do?» и прозжаютъ мимо. Прежде чмъ успешь отвтитъ, спрашивающій унесся уже дальше, по крайней мр на десять шаговъ, и отвтъ привтствуетъ вмсто знакомаго уже слдующаго встрчнаго, какого-нибудь продавца банановъ изъ Сициліи или даму въ плать-реформъ.

Эта фраза «How do you do» совершенно такъ же безсмысленна, какъ сжатые кулаки гвинейца или искренняя ругань малайца. Если перенести буквально, это означаетъ: «Какъ ваши дла». Привтствіе это вывезено изъ Англіи, изъ лондонскихъ предмстій. Въ англійской high life мы никогда его не услышимъ на улицахъ. Только въ Америк признакомъ утонченныхъ манеръ считается ошеломлять встрчнаго этимъ громкимъ, почти безсмысленнымъ возгласомъ: «Какъ ваши дла?» Когда американецъ привтствуетъ, то онъ длаетъ это изо всхъ силъ.

Самое привтствіе, можетъ-былъ, является остаткомъ боле несовершенныхъ ступеней человческаго развитія. Весьма возможно!

Безъ сомннія, это остатокъ стадіи развитія — собаки. Очень возможно! До тхъ поръ, пока человкъ не достигъ своей настоящей стадіи, привтствіе всегда имло смыслъ символа почтенія. Оно свидтельствуетъ о степени интеллигентности народа, такъ же какъ оно служитъ показателемъ развитія зврей. Когда рыба сдлалась птицей, у ней стали боле утонченныя манеры. Быкъ привтствуетъ молчаливо и съ достоинствомъ, смотря прямо передъ собой и не произнося слова, а кошки привтствуютъ другъ друга темной ночью такъ, что было бы гораздо лучше, если бы он этого совсмъ не длали, — это привтствіе свидтельствуетъ объ ихъ темперамент и степени развитія. Американцы здороваются на англійскомъ жаргон, ихъ привтствіе боле громко, чмъ осмысленно, это почти безсмысленный возгласъ, брошенный мимоходомъ. Янки ошеломляетъ на улиц безсмысленнымъ вопросомъ, на который физически не успешь отвтитъ, если только не бросишься догонять спрашивающаго. Спрашивать меня во всеуслышаніе «какъ мои дла», когда я ушелъ изъ дома съ твердымъ намреніемъ не вступать въ пререканія, это значитъ нанести мн оскорбленіе именно въ тотъ моментъ, когда я не могу защищаться.

Американское привтствіе до такой степени безсмысленно, что въ Норвегіи за такое привтствіе отвезли бы въ Гаустъ [26].