Дурной глаз

– Биолюминесценция. – Татьяна Петровна повернулась к нему, сложив руки за спиной. Несмотря на то, что она удалилась от лампы, Артём её видел… смутно, но видел. Он двинулся к ней и скорее почувствовал, чем услышал, что звук шагов изменился. Он опустил взгляд. Вместо утоптанного земляного пола под ногами оказался камень.

Оглядевшись, Артём заметил новые источники света. Ближайший валун облепила колония грибов с короткими ножками и грузными бесформенными шляпками, больше похожими на мозоли или вскрывшиеся гнойники. Свет, идущий от них, был фиолетовым. Предметы, находящиеся в этом свете, не отбрасывали тени.

– От них такая вонь? – предположил Артём, брезгливо указав на грибы.

Татьяна Петровна не ответила. Приблизившись к ней, Артём обратил внимание, как жадно и глубоко она дышит, как раздуваются её ноздри, румянятся щёки и блестят глаза. Она словно пожирала носом этот термоядерный запах. Внезапно до Артёма дошло: Татьяна Петровна была возбуждена.

«Нет, не просто возбуждена. Она же течёт. Твою мать!»

И как подсказывала Артёму интуиция, не его присутствие являлось причиной этого возбуждения.

– Ромашка растрепал, да? – произнесла Рязанцева. Кончиком языка быстро облизнула губы, но едва ли заметила этот неосознанный поступок.

– Что?!

– Или Прохор? – Она подумала и кивнула. – Скорее всего, он. Бедный педик. Он не похвалился своей коллекцией фарфоровых поросят?

– Давай не будем про каких-то поросят. – Артём вынул из кармана травмат и многозначительно покрутил им перед лицом врача. Некоторое время женщина, не реагируя, продолжала смотреть куда-то мимо него. Наконец медленно – плавно, как в вальсе, – повернулась и продолжила путь.

– Я просто пытаюсь понять, – говорила она, – о чём вам рассказывать, а что можно пропустить. Вы же хотели задавать вопросы и получать ответы? Ну вот. Давайте сотрудничать. Мне так будет легче отвечать. Потому что пока я слышу от вас одно «что происходит?», да «что происходит?», а это глупый вопрос.

– Начинайте с самого начала, – сказал Артём. Хромота вернулась – нога в разбитом колене отказывалась сгибаться. К счастью, спуск прекратился, и теперь они шли по ровному дну пещеры, лишь иногда перешагивая через наросты известняка или куски камня, имеющие странные, правильные очертания. Потолок и стены пещеры терялись в темноте, которую не могло рассеять мертвенное свечение грибных колоний. Последние стали попадаться чаще. Некоторые грибы были крупными, шляпки – размером с приличную дыню. Рельефные узоры на шляпках напоминали сморщенные в крике лица людей: распахнутые рты, свесившиеся языки, запавшие глазницы. Артём вспомнил мужчину с перевязанной головой, вспомнил, как тот вопил, когда сестра везла его в кресле-каталке: «Э-э, э-э!». Вновь ему захотелось повернуться и уйти. Просто сбежать, оставив всё как есть. Пока Татьяна Петровна не привела его… куда бы то ни было. Ибо – у него появилось твёрдое ощущение – вела она его к беде.

Осознание трусливости – детскости – такого поступка, даже не мысли о Кристине, удержало его от бегства.

– Если мне не изменяет память, официальная наука считает, что вид Homo sapiens, или Человек разумный, возник на Земле от 50 до 200 тысяч лет назад, – начала врач. Гораздо раньше, в действительности, но речь сейчас не о том… Долгое время учёные полагали, что предками нашего вида являлись неандертальцы, однако в конце двадцатого века от этой гипотезы пришлось отказаться. Происхождение современного человека по-прежнему остаётся тайной. Палеоантропологам не удаётся отыскать промежуточное звено между примитивными гоминидами и человеком. И это неудивительно! Промежуточное звено – вся история, любое упоминание о нём, – было уничтожено.

– Кем?

– Вами же, – откликнулась Рязанцева. – Мужчинами. Смотрите под ноги, тут трещина.

Перешагивая через трещину, широкую, в ладонь, и на удивление прямую, Артём спросил раздражённо:

– Ты затащила меня в вонючую нору, чтобы рассказать о происхождении человека? Какое бы открытие тут ни совершили, я вас всех поздравляю – но мне это всё зачем?

– Мужчины… – повторила Татьяна Петровна «ну-что-ещё-от-них-ожидать?» тоном. – Никогда не слушают. Совсем как дети. Только злые и испорченные. И тупые.

– И какой рецепт спасения? Лоботомия?

– Когда впервые обнаружил это место… – продолжила было Рязанцева, но Артём перебил:

– Что это за шум?

Откуда-то – Артём не мог определить ни расстояние, ни направление; вроде очень далеко, но слышно отчётливо – доносился ритмичный мерный стук. Стук ненадолго прервался грохотом камней и визгом машины, после чего возобновился.

– Мы не одни, – произнёс Артём.

– Здесь полно разных звуков. Очень причудливая акустика, учитывая геометрию пещеры. Она крайне необычна. Куда бы вы ни шли, неизбежно выйдете к центру. Так что не бойтесь заблудиться.