Дурной глаз

– А теперь вода, – сказал он. Капéль, услышанная им ранее, делалась всё громче, сливаясь в журчание. Затем раздался плеск – справа, чуть сзади. Артём посмотрел за плечо и увидел на самой границе освещённого фиолетовым пространства подземную реку. Её быстрые чёрные воды сливались с мраком пещеры. Река казалась холодной и глубокой, берега бугрились минеральными отложениями, такими непривычными на вид, что нельзя было определить, камень ли это, или корни загадочных растений, или выброшенные на поверхность засохшие водоросли; Артёма окружали предметы, которым он не находил названия, они просто не попадались ему в солнечном надземном мире. Перед ним раскрывалось чрево Земли, где всё гнило и издыхало, и в то же время – жило невообразимой пародией на жизнь, испорченной и чумной. Артём задрал голову, но тут же, не увидев потолка, опустил взор, – ему почудилось, что он проваливается в распахнувшуюся над ним пропасть, тонет и захлёбывается в ней.

Его внимание привлекла скала странной формы – будто толстенное дерево. Сходство усиливалось благодаря колонии грибов, облепивших «ствол» у подножья. Ножки грибов сплелись, как глубоководные черви; пятно света, которое отбрасывали шляпки, колыхалось, словно грибы шевелились. «Дерево» обильно обросло каким-то белым, вроде известняковым, налётом, и всё равно от Артёма не скрылись ровные, хотя и несимметрично расположенные друг относительно друга грани «ствола», кое-где покрытого узорами. Узоры были так обезображены временем, солью и водой, что их нельзя было разглядеть. Тем не менее, у Артёма сложилось впечатление, что они являют собой нечто запредельно мерзкое.

– Ведь это колонна! – догадался он.

– Они поддерживают свод, – пояснила Татьяна Петровна голосом экскурсовода.

– Да что это за пещера, мать её?!

– Очень древняя.

Поравнявшись с рукотворной «скалой», Артём увидел в отдалении вторую такую же. Следующая колонна покосилась, но, похоже, вросла в потолок, что и удерживало её от падения. Артём наклонился, и да – под ногами пол был вымощен огромными толстыми плитами, которые лишь огрубели неизвестно за сколько сотен – или сотен тысяч? – лет. Пяти- семи- и восьмиугольные, плиты состыковываясь друг с другом в, на первый взгляд, произвольной последовательности и производили таким способом укладки впечатление, которое Артём назвал нечеловеческим. Вскоре они миновали комплекс колоссальных перекошенных монолитов, образовывавших композицию, сам смысл которой казался оскорбительным для человеческого глаза. Артём вспомнил, как Кристина, которая интересовалась современной живописью, показывала ему книгу с гравюрами различных художников. Картины изображали то, что в реальности не могло существовать: предметы в искажённом пространстве, фигуры с невозможными соединениями элементов, немыслимо закрученные лестницы и башни, кажущиеся одинаковыми и симметрично расположенными, пока не замечаешь, что у них разное количество этажей. Картины показались Артёму отвратными. Это же чувство возникло у него и теперь.

Ещё одна колонна, и ещё одна. Затем они, пройдя под перекрученной аркой, которую мог создать только архитектор, подсевший на ЛСД, взошли на каменный мост, широкий и короткий, почти квадратный. От воды поднимался крепкий минеральный запах; даже вонь подземелья не могла его приглушить. На мосту Артёма повело. Увлечённый путешествием, он не обращал внимания на собственное ухудшающееся состояние, пока организм ему не напомнил. Артёма мутило, бок от тяжёлого дыхания раскалывался. Если бы Артёма начало тошнить, не исключено, что он выблевал бы собственные повреждённые рёбра, прямо в маслянистые, тяжёлые волны. Вот бы Рязанцева потешилась!

Нет уж. Он сглотнул и стиснул зубы, а женщина уже сошла с моста, и он поторопился за ней.

На берегу оглянулся. Упругая коническая тень проплыла под мостом. Всплыла и спряталась, блеснув глазами: три или четыре золотистых огонька.

«Кажется, у меня начались галлюцинации».

– Молодые, – пояснила Рязанцева. – Им требуются десятки лет, чтобы окончательно сформироваться и выйти на сушу. Скоро это произойдёт. Самый зрелый из молодых поднимется и станет новым Первоотцом.

Если река достаточно глубока, подумал Артём, можно оглушить женщину и столкнуть в воду. Раненый или нет, а сил у него хватит. И пусть о врачихе позаботятся те создания с золотистыми глазами… Молодые.

«Ты же это не серьёзно?»

«Нет, нет», – ответил Артём сам себе. – «Так, просто, вариант… игра ума».