"Душа человека" (СИ)

Слева он услышал треск ветки и посмотрел в ту сторону. Брат Гарри стоял, прислонившись спиной к толстому дереву. Шерлок уставился на Уотсона – молодой человек тоже смотрел на него, а потом прижал указательный палец к губам, кончиком его слегка касаясь маски. Шерлок кивнул в знак понимания, и продолжал смотреть, не в силах оторвать взгляд от серьезных глаз Уотсона, позабыв о том, что где-то рядом злая охотница. Момент этот длился всего с минуту, но показался бесконечно долгим, настолько долгим, что, казалось, прошли века, прежде чем молодой Уотсон последний раз оглянулся на Холмса и побежал к усадьбе, двигаясь почти бесшумно, перепрыгивая препятствия и обогнув кучу не растаявшего снега. Даже после того, как он исчез в ночи, Шерлок несколько минут приходил в себя от ошеломления, а потом побежал домой.

С того дня Гарри больше не держала в вольере лисиц, и Марта, которая слышала тот самый рассказ, что Моран назвал «Происшествием с лисицей», полагала, что англичанка горевала. И Шерлок мыслями вернулся к молодому человеку, который дождался верного часа, чтобы выпустить лисиц. Глаза его заблестели от любопытства. Он был заинтригован контрастом между тем Уотсоном, который охотился на крыс и которого жители городка называли Зверем, и тем чутким человеком, который дождался, пока его сестра справится с горем, открыл вольер и выпустил лисиц на свободу. Теперь Шерлок еще больше жаждал с ним познакомиться.

========== Глава 3 ==========

Много недель, последовавших за его первой – пусть и краткой – встречей со Зверем, Шерлок продолжал бродить поблизости от усадьбы Уотсонов, но его тайные вылазки не имели успеха. Он болтался по деревне, прислушиваясь к рассказам тех, кто сталкивался с человеком в маске, однако все, что ему удалось узнать – преувеличенные басни об уродстве Уотсона и глупые теории о том, что он воплотившийся сын дьявола.

Однажды июльским вечером Шерлок собирал на Огненном острове лишайники для эксперимента, и тут неожиданно погода испортилась. Он решил сесть в лодку и вернуться домой. Яростные порывы ветра нагоняли туман, Шерлок греб изо всех сил, чувствуя напряжение и боль в мышцах рук, спины и живота. Он проплыл Мыс Ярости и собирался по прямой пересечь Парусную Бухту, но у природы были другие намерения. Небо расколола молния, и полил такой дождь, что Шерлок за несколько секунд вымок до нитки. Маленькая лодка раскачивалась то влево, то вправо, а берег впереди был почти не виден.

После долгой борьбы со стихией, лодку подхватила волна и вынесла на берег Западной Березовой Бухты, естественной гавани, которая пустовала с тех пор, как сюда переехали Уотсоны. Шерлок вытащил свою полную воды лодку на берег и задумал возвращаться домой пешком, а это значило - придется идти через усадьбу Уотсонов. Угрозы англичанки и раньше его не пугали, а сейчас вряд ли она прогуливается в такую ужасную погоду. Чтобы согреться, Шерлок побежал со всех ног. Недалеко от усадьбы он споткнулся о грязный корень и упал, охнув от боли. Поняв, что подвернул ногу под плохим углом, он поморщился от боли и досады, и дальше пошел уже значительно медленнее.

Возле опустевшего лисьего вольера ему показалось, что кто-то простонал, и он обернулся на этот звук. Шерлок знал, что ни одно животное, обитающее в лесу, не может так стонать, и, прихрамывая, приблизился к источнику звука. Стоны превратились в отчаянные рыдания. На земле была видна тень наклонившегося человека и кусок красной ткани. Не обращая внимания на свою ногу, Шерлок поспешил к человеку, который издал душераздирающий крик, похожий на вопль раненого зверя, и Шерлок остановился, замерев. Он никогда не слышал, чтобы так плакали – казалось, рыдания исходят не от человека, а из самих земных недр. Уотсон закрыл лицо руками. Он был без маски.

- Вам больно? – спросил Шерлок, присев рядом с ним.

Наступило долгое молчание, дождь прекратился, слышался только мягкий шелест мокрых листьев.

- Оставьте меня, - сказал таким же мягким, как листья, голосом Уотсон, дрожа, будто прилагал огромные усилия, чтобы сохранить немыслимую боль в себе.

- Вам нужен доктор? – спросил Шерлок, не отрывая глаз от дрожавшего молодого человека.

Уотсон не ответил, и только сдавленный вздох сорвался с его губ, настолько тихий и слабый, что Шерлок бы не услышал его, если бы отодвинулся чуть подальше.

- У меня тоже был неважный день, - продолжил Шерлок. Ему почему-то казалось, что надо говорить, сказать хоть что-нибудь, что каждое слово протягивается между ним и Уотсоном, словно нить. - Я греб, как сумасшедший, чтобы попасть домой, но ветер отклонил меня от курса, я потянул лодыжку, пока бежал, и она уже порядочно распухла. Но мне кажется, то, что беспокоит вас, более серьезно…

От луны между деревьями залегли тени, ветер едва колыхал листья, и Уотсон затаил дыхание. Шерлоку показалось, что Уотсон того же возраста, что и он сам, может, чуть старше, и не успев подумать, что делает, он коснулся плеча молодого человека.

- Не надо! – вскрикнул Уотсон, резко вскакивая на ноги.