Души

Гавриэль. Это знак, что нам следует отказаться от этой затеи.

Джимуль. Вот они!

Захватываю пальцами один из локонов, немножко натягиваю его и обрезаю кончик. Я стригу его, а он мне рассказывает. Когда люди знают друг друга свыше двухсот лет, они слышат не только то, что сходит с уст, но и то, что застревает в горле.

Гавриэль. …Короче говоря, я час, два, три сохну у входа в консульство. Господь Вседержитель, ни стула, ни поручня, стою себе как бесплотный дух, как тень, даже хуже, чем дух и тень, ибо дуновение ветра и тень – подлинное сокровище таким летом, как наше.

Джимуль. Посмотри-ка на меня, нет, так неровно.

Гавриэль. Говорю себе: ты наивен, Гавриэль, с чего бы консулу Британии награждать тебя от щедрот своих? Ты поистине верил, что Джон Драммонд Хэй[88], собственной персоной, уделит тебе толику своего времени? Но и возвращаться несолоно хлебавши мне было стыдно, потому что чиновник меня уже приметил. Слышала о новых соглашениях с Британией? Как не слышала? Будущее тебя совсем не занимает, а?

Джимуль. Не задирай подбородок.

Гавриэль. Короче, чуть было я совсем не отчаялся, входит мужчина, и не поймешь, двадцать лет ему или шестьдесят, в черной от пыли галабии. Лицо обожжено солнцем, и говорит как бербер… Ах! Ты делаешь мне больно!

Джимуль. Прости, сними очки.

Гавриэль. Возьми. И вот это создание, этот пустынный вождь подходит к чиновнику и сообщает тому, что ищет работу. Чиновник, естественно, посылает его ко всем чертям, и по-английски, и на дариже[89]. А тот никуда не уходит и утверждает, что в совершенстве знает девять языков. Чиновник парень образованный, и, конечно, сомневается, и спрашивает пустынника: “Do you speak English?” Тот отвечает: “Yes”. Спрашивает его: “Parlez-vous Français?” Отвечает: “Oui”.

Джимуль. Не шевелись.

Гавриэль. Я, понятно, не могу удержаться и включаюсь в разговор. “Italiano?” – “Si”. יידיש? – יאָ

[90].

Джимуль. Перестань дергаться, ты хочешь, чтобы я тебе ухо отрезала?

Гавриэль. Я заподозрил, что он один из наших, ну, знаешь, из переселившихся душ. Сколько мы мечтали найти еще одного переселенца, как мы! Спросил его на языке страны Ашкеназ[91], откуда господин прибыл, в каком году родился. Не отвечает. Попробовал по-итальянски, тоже ничего. Только бровь поднял и разозлился. Потом зашел господин Рагшаб – знаешь, кто это? Я тебе о нем рассказывал…Тьфу… Кхе-кхе… Тьфу…

Джимуль. Что случилось?

Гавриэль. Волосы в рот попали. Господин Рагшаб – король фиников, один из самых богатых негоциантов в Марокко. Что же понадобилось финиковому королю в британском консульстве? Толмач ему нужен! Тот сразу вскидывается: “Меня, возьми меня! Я на девяти языках говорю! Йес, ви, си, йо!” Что-то во всем этом есть с душком, так я его и спрашиваю, на чистом мамэ лошн, что за представление он тут устроил. Что же выясняется? Он ни одного языка не знает, но на всех языках умеет сказать “да”. Ты хоть раз слыхала о таком?

Джимуль. Ну, я бы не сказала, что это самый страшный грех. Люди хотят как-то зарабатывать себе на пропитание.

Гавриэль. Но это наглость.

Джимуль. Ну и что? Наша Венеция была республикой наглецов.

Гавриэль. Венеция все еще существует, знаешь ли.

Джимуль. Нашей Венеции нет. Я слышала, больше нет никаких гетто, Наполеон “освободил” евреев.

Гавриэль. Джимуль, я же на середине рассказа. Короче говоря, поняв, что тот ему наврал с три короба, господин Рагшаб хотел отрубить ему голову, даже саблю выхватил. Такие, как он, могут это сделать и выйти чистенькими. Но я взмолился за его жизнь, и господин Рагшаб его помиловал.

Джимуль. Экая добрая душа, согласился не рубить голову несчастному бедняку.

Гавриэль. Да нет, он самый настоящий джентльмен, поверь мне. Спросил меня, откуда я знаю все эти языки. Я ответил, что я толмач и зовут меня Гавриэль Сиксо. Так ты сынок старика Сиксо? – спрашивает он меня. Того, которому отрубили ухо, потому что он что-то там не расслышал и перевел неверно? История не повторяется, говорю я господину Рагшабу, объясняя, какая несправедливость была допущена по отношению к моему отцу, несправедливость, за которую я расплачиваюсь по сей день. Я сказал ему, что тоскую по Гибралтару, где я вырос. Обещал ему, что если только он предоставит мне такую возможность…

Джимуль. Ты знаешь, что у тебя одно ухо ниже другого?

Гавриэль. Ты меня не слушаешь, Джимуль!

Джимуль. Слушаю, однако суть-то в чем? Знала бы, какой длинный у тебя рассказ, я бы тебя не только постригла, но и новый кафтан тебе сшила.

Гавриэль. Ладно, я уже добрался почти до самой сути. Оказалось, что финиковый король собирается предпринять поездку в Британию, хочет завозить туда финики и…

Джимуль. Что сейчас, снова волос наглотался?