Души

Я склонилась над краем телеги, и меня начало рвать. Сассон резко натянул поводья, и мул остановился. Целое море бурлило, изливаясь из меня, соленые воды Адриатического моря. Сассон ругал меня, орал, что не собирается провести холодную ночь под сводом неба, как бербер, затем процедил даже какие-то слова ободрения, впервые с тех пор, как мы встретились, но приторная их сладость выдавала заключенную в них фальшь: единственное, чего он хотел, было ехать дальше. Подлинный ужас охватил его, когда я выблевала целого хека, затрепыхавшегося на земле. Без излишних церемоний Сассон пинком столкнул меня с телеги и велел убираться прочь. Я опустилась на колени, шея моя напряглась, и из горла полезли водоросли, сомы, сардины, устрицы, моллюски, ракушки, рачки с мягким панцирем, скользкие каракатицы и черт знает что еще. Бог сжалился надо мной, и счастье еще, что из меня не изверглась целая гондола. Поистине, можно сказать, я всю душу из себя выблевала, как говорится. То был день, когда Гедалья утонул в той своей жизни и всплыл в этой – нынешней моей жизни.

Когда занялся рассвет, от всего, что изверглось из меня, не осталось и воспоминания, лишь липкая влажность земли, на которой я лежала. Надо мной нависла широкая крона аргании, невысокого крепкого дерева, из плодов которого добывают пахучее масло. Солнечные лучи слепили мне глаза, пробиваясь сквозь зеленую листву. Блеяние коз донеслось сверху, и тогда я увидела их – одну козу, другую, третью. Они стояли на высоких ветвях, словно души птиц вселились в них.

На миг у меня блеснула надежда, что я в раю. Вера эта укрепилась во мне, когда я увидела над собой человека в белоснежной галабии. Ангел Господень, нарекла я его в душе. Он напоил меня из своего бурдюка, погладил по волосам и произнес: “Ты спасена, красавица”. Однако ангел в белом оказался даже хуже, чем Сассон. Ничего не скажешь, когда Господь взимает плату с человека, он желает получить ее до последнего гроша.

Как говорит Шахерезада, мою историю следовало бы написать чернилами на линии окаёма, дабы всякий, кто стремится к учению, мог читать ее и учиться.

Картина 8

Конфета

Души дорогие, позвольте мне нарушить единство времени и места в трагической пьесе одной лишь картиной – картиной знакомства Джимуль и Гавриэля. Представьте себе, что я старый театрал, сижу прямо за вами, кашляю и шуршу фантиком, разворачивая конфетку.

В 1854 году Джимуль, двадцати шести лет от роду, торговала своим телом в борделе Касабланки, которым заправлял “ангел в белом”. Она верила, что Тот, кто на небесах, избрал ее для того, чтобы она денно и нощно приносила себя в жертву под телами незнакомцев, искупая свой грех. Одним печальным осенним вечером ее посетил новый клиент, коммерсант из Британии. Но вошел он не один, а в сопровождении молодого толмача по имени Гавриэль Сиксо.

Джимуль. Я не принимаю двоих сразу.

Гавриэль. Нет, нет, я вообще здесь не за… Клиент он, а я лишь перевожу ему, так что я тут в сторонке.

Джимуль. Ты что?

Гавриэль. Я буду переводить все, что он скажет. Ты говоришь по-английски?

Джимуль. Нет.

Гавриэль. Так нужен толмач. Этот господин не говорит ни на одном языке, кроме английского.

Джимуль. В нашем деле говорить не о чем. Вставил, вынул и ушел.

Гавриэль. Господин желает и разговоров. И готов заплатить сверх обычного тарифа.

Джимуль. Так чего он таращится? Хочет говорить – пусть говорит. Алло, мистер, говорите.

Гавриэль. Sir, I believe we can start[94].

Клиент. Ask the lady if she can be so kind to open her mouth[95].

Гавриэль. Он хочет, чтобы ты открыла рот.

Джимуль. Он же про леди что-то сказал, а?

Гавриэль. Он сказал: “Спроси у леди, не будет ли она столь любезна и не откроет ли свой рот?”

Джимуль. Так переводи нормально. Это же совсем другой коленкор! А-а-а… Спроси его, так годится? А-а-а… Вам нравится, мистер?

Клиент. Jolly good, jolly good[96].

Джимуль. А-а-а-а…

Гавриэль. Довольно, довольно, хватит.

Джимуль. Ха! Такого у меня еще не было… Цирк, да и только.

Клиент. Now ask the lady to bark for me.

Гавриэль. Pardon me, sir?

Клиент. I would like her to bark, please.

Гавриэль. Oh, bark, certainly[97].

Джимуль. Что он говорит?

Гавриэль. Он хочет, чтобы ты… полаяла.

Джимуль. Что?

Гавриэль. Чтобы ты полаяла, как собака.

Джимуль. Как собака?!

Гавриэль. Это он попросил, я только перевел…

Джимуль. Скажи ему, что я могу извиваться, как змея, и царапаться, как кошка…

Клиент. Order her to stop talking immediately, I want her to bark[98].

Гавриэль. Он только хочет, чтобы…

Джимуль. Еще я могу харкнуть ему в лицо, как верблюд…

Клиент. Bark! Don’t you know how to translate the word “bark”? It’s a simple word.

Гавриэль. Of course I know, sir, I just explained the lady…