Два шага назад и в светлое будущее! Но вместе с императорами. Том II. Моя наполеониада

Отзвуки французской Революции, которые начали долетать до острова, пока этот раскол только чуть высветили, но насколько он велик, никто не знал. Для Наполеоне было ясно одно: роялисты, оставаясь сторонниками старого режима, будут опираться на армию и администрацию, а ему придется продолжить поиски патриотов, выступающих за республику, надеясь получить поддержку простого народа.

Жозеф в своих рассказах постоянно подчеркивал, что общественная жизнь пока по-прежнему течет неторопливо, заполненная давними местными дрязгами, старой, не стихающей распрей между патрициями Аяччо и Бастии – двух городов, оспаривавших право на первенство, враждой соперничавших кланов, мелкими кознями, интригами и сплетнями. Прошедшие выборы, как я уже упомянул выше, прошли по старым правилам закулисных решений и никакого волнения в народе вообще не вызвали. Тишина, может быть и обманчивая, но для Наполеоне, только что прибывшего из Франции, где все были взбудоражены Революцией и жизнь просто бурлила от страстей, странная и категорически неприемлемая.

Я представляю его состояние, если в груди у него все кипело от нетерпения еще в Оксонне, то каково же стало его состояние теперь, когда он наконец добрался до дома и понял, что сонное и болотное царство еще не проснулось. Действительно, складывалось впечатление, что в Аяччо именно его и ждали. И ему пора начинать звонить во все колокола, будить дремлющее сознание соотечественников. Роль, о которой он и мечтал.

Он жаждал действий, ему не терпелось поскорее ввязаться в борьбу, но вот ее как-то еще и не было заметно. Зато у него появился новый и очень удобный союзник – старший брат Жозеф, который, оказывается, тоже мечтал о большой политической роли – быть может, о славе Мирабо или о популярности Лафайета. И был совсем не против представлять Корсику в Национальном собрании Франции.

В родном городе Жозеф уже пользовался известным влиянием: он опирался на многочисленный, разветвленный клан семьи Буонапарте с ее клиентурой. Да и несмотря на мнение дядюшки Люсьена, формально был старшим в семье; в патриархальном мире маленького Аяччо это кое-что значило. К тому же, как и его отец, он умел, когда надо, очаровывать, располагать в свою пользу людей. Не обладал талантами младшего брата, но был неглуп, имел практическую сноровку, перераставшую порой в нечто большее. И главное, излишним тщеславием не обладал и общее руководство в предстоящих событиях младшему брату уступил безоговорочно.

И Наполеоне быстро набросал план предстоящих действий: для начала создание Патриотического клуба и городской национальной гвардии (по примеру Франции), вовлечение максимально возможного числа горожан в некие революционные преобразования (в какие конкретно – время покажет, у них же пока почти никакой информации о происходящем вообще нет). Непременное и очень желаемое налаживание взаимодействия со своим кумиром Паоли, появление которого на острове можно было предвидеть (и тогда у него будет отличная возможность встать с ним рядом).

Ну а для этого ему надо сделать себе имя в лагере республиканцев, для чего требовалось немедленное установление союза с единомышленниками, обретенными в прошлый приезд.

Жозеф был согласен со всеми пунктами. Когда Наполеоне встретился с Карло-Андреа Поццо ди Борго, то (как считают биографы) они не могли не заметить происшедшие с ними перемены: былая восторженность улетучилась, оба стали старше и рассудительнее. Но, думаю, тут дело в другом. Честолюбивому и умному Карло не могло понравиться ни появление в их планах еще и Жозефа, претендующего на роль депутата от Корсики, ни Наполеоне, видящего себя во главе их будущего движения, что автоматически отодвигало его на вторые роли. Но пока он вида не показал, логично решив, что ближайшее развитие событий все расставит по местам. Легко договорился о начале совместных действий, так как цели их на данном этапе совпадали. И они уже реально объединили свои силы. Последнее относится и к братьям Арена27. Поскольку все прошлые планы так и остались нереализованными, начинать им пришлось практически с нуля.

В существующем информационном вакууме надо было прежде всего донести до жителей Аяччо новости о великих переменах, совершившихся во Франции. А для начала – сообщить, что абсолютная власть короля закончилась, и уже пора сменить белую кокарду на трехцветную, старые белые знамена на молодое сине-бело-красное знамя революционной и республиканской Франции. То есть им предстояло взять на себя роль провозвестника Революции на Корсике, чем они с огромным энтузиазмом и занялись. Сначала местом их сбора был дом Буонапарте, но 31 октября в церкви Сан-Франческа состоялось первое собрание навербованных сторонников нового порядка.