Две войны (СИ)

— Послушайте, сэр, — тихо сказал парень, чтобы ехавшие впереди на лошадях янки ничего не услышали, и Джастину пришлось напрячь свой пострадавший слух, чтобы различить негромкие слова, но слышал он все равно раз через раз, — вам надо продержаться еще немного. Я слышал, что они ведут нас другой дорогой, в обход холма. Их артиллерия пришла за четыре часа после начала боя у леса, а мы идем уже два дня. Они не хотят, чтобы мы видели их пути передвижения, это понятно, но все дело в том, что мы выйдем с западной стороны города.

— И что? — озлился он в ответ, выравнивая с помощью солдата равновесие. — Мне должно полегчать? Морган, полный кретин, мать его. Никогда никого не слушал, упрямый осел! Когда в августе я доложил ему, что пробиться к Вашингтону невозможно, он меня послал и все равно сделал как хотел, а мы теперь за его глупость расплачиваемся собственными жизнями. Будь ты проклят! — громче положенного воскликнул Джастин, привлекая внимание нескольких янки, зло сверкнувших на него глазами.

— Сэр, есть вероятность того, что лагерь, куда нас ведут, будет располагаться с юго-запада, — продолжал говорить солдат, осторожно оглядываясь по сторонам, — или с северо-запада, что хуже, однако, как бы там ни было, до железнодорожной станции всего три или четыре дня ходьбы.

— Ну, так, — не совсем понимая, рыкнул Джастин, морщась от боли в спине, отдающей по позвоночнику в ноги. — Хватит говорить загадками, к чему ты клонишь, рядовой?

— Мы сможем сбежать через лес. Нам бы только осилить этот переход… Мы увидим расположения их укреплений у города и улучим момент для побега. Выяснив расположение блокады, мы сможем доложить генералу Моргану о том, где их уязвимые места, и тогда Юг кинет все силы, точно зная, где ударить по Вашингтону. Столица падет, и война кончится.

— Ты думаешь, что нам действительно удастся сбежать от этих скотов? — скептически спросил Джастин, мысленно прикидывая их шансы. — Тебе не кажется, что это чистой воды безумие?

— Так точно, сэр, — горько улыбнувшись, сказал тот, — но иного шанса у нас нет. Уж всяко лучше, если мы погибнем непокоренными защитниками родины. В противном случае будем гнить у них в плену придушенными щенками.

— Тебе бы в разведчики, парень, — пошатнувшись, тихо простонал Джастин, — был бы прок…

— Сэр, вам нехорошо? — обеспокоено поинтересовался солдат, видя, как лейтенант переменился в лице. — Что, плечо? Голова?

— И то, и другое… — теряя равновесие, прошипел Джастин, хватаясь за его руку. — Я чувствую, что просто не дойду. Да и вообще то, о чем мы только что говорили, ты сможешь выполнить без меня. Я все равно умру, не здесь — так у этих выродков!

— Тише, сэр! — шикнул солдат, но было уже поздно. Янки резко остановили лошадей и поравнялись с ними; с кривой усмешкой один из них сказал:

— Не про нас ли тут речь идет, господа?

Мягкий сарказм и наигранная любезность так и сквозили в его голосе, резали по ушам фальшью; Джастин почувствовал, как в голову ударила кровь, и яростно прошипел что-то нечленораздельное в адрес насмехающегося солдата.

— Простите, не расслышал? — переспросил янки, насмешливо сощурив глаза.

— Можешь засунуть свои манеры себе же в задницу, — нагло усмехнулся ему Джастин, изумив идущих рядом южан и поразив своей дерзостью северян, — все знают, что ты и твои дружки просто безродные свиньи. Так что не напрягайся зря, безмозглый засранец.

Все, замерев, ждали реакции солдата, но тот неподвижно сидел в седле и смотрел сверху вниз на Джастина, то ли со злостью, то ли с недоумением в глазах. На напряженном лице северянина заходили желваки, но он продолжал молчать, поджав тонкие губы. В следующую секунду он выхватил из кобуры револьвер, и прогремел оглушающий выстрел. Однополчане за спиной Джастина вздрогнули, кто-то от неожиданности отшатнулся назад, а сам Джастин зажмурился, ожидая пока в теле появится новый болевой очаг от пули, но ничего не происходило. По-прежнему болело все тело: обгоревшая кожа, зияющая рана на спине, кровоточащий висок, почти невидящие глаза, сорванное горло, исполосованные ножами руки и ноги, но новой боли не было… Джастин неуверенно открыл глаза и увидел ухмыляющееся лицо проклятого янки, самодовольно восседающего в седле с дымящимся дулом револьвера. Ничего не понимая, он вдруг услышал, словно бы через толщу воды, чей-то сдавленный крик и оглянулся.

— Нет! — он упал на колени рядом с солдатом, имени которого даже не успел узнать. — Нет, не может этого быть… — дрожащим голосом шептал Джастин, не слыша себя, держа лицо умирающего в своих ладонях. — Не умирай, нет, не надо…

Его спаситель закашлялся кровью и схватился за рану на груди, куда угодила пуля, пробившая с такого близкого расстояния легкое навылет. Его глаза заледенели через несколько секунд, и вскоре дыхание, судорожно вырывающееся из окровавленного рта, прервалось окончательно. Темная струйка крови стекла по подбородку рядового и очертила дорожку на руке Джастина, не выпускающего лицо парня из своих рук.