Двенадцать стульев

Издательство учреждено в 1922 году как государственно-акционерное – согласно решению ЦК профсоюза работников бумажной промышленности. За два года фактически обанкротилось. Возглавлено Нарбутом, когда считалось одним из худших в стране и было подготовлено к ликвидации.

Нарбут реорганизовал издательство. А Регинин опять пришел на помощь: исполнял редакторские обязанности, специалистов изыскивал.

Трех лет не прошло, и «ЗиФ» – на втором месте в СССР. Капитал увеличен почти десятикратно, количество изданий того более. Что на уровне эффективности развития сравнимо с масштабнейшим советским концерном – Государственным издательством, учрежденным в 1919 году.

К 1925 году гудковский «концерн» фактически слит с зифовским. У них в значительной мере общие руководство и редакционный состав. И авторский тоже.

Но дело не только в этом. Общей была и коммерческая деятельность. Так, в 1925 году «30 дней» и «Всемирный следопыт» – уже зифовские, а подписка на них осталась льготной для подписчиков ведомственной газеты НКПС.

Формальное слияние не планировалось – учредители разные. Однако на организационном уровне разделения не было.

Неформально объединял «концерны» Нарбут, что соответствовало его интересам литератора и функционера. В автобиографии 1925 года указывал: «Работать хочу только в области печати. Хорошо знаю редакционное и книгоиздательское дело».

Отметим, что Нарбут использовал «Гудок» для развития зифовского «концерна», формально не имевшего отношения к НКПС или ОГПУ. Дзержинский о том не мог не знать. Однако не препятствовал, хотя в пределах его служебных интересов – лишь задача самоокупаемости ведомственной газеты. И она уже давно была решена.

Благодарность Дзержинского или его личная симпатия к Нарбуту – опять не главное. Оба участвовали в борьбе Сталина и Троцкого.

Логика интриги

Как известно, соперничество ряда партийных лидеров с наркомвоенмором стало ожесточенным еще до окончания Гражданской войны. Отчасти этому способствовал Ленин, пытавшийся уменьшить стремительно растущее влияние своего ближайшего помощника.

Ленин, уравновешивая влияние Троцкого, предложил Сталину должность генерального секретаря ЦК партии. В 1922 году это еще не вершина иерархии. По сути – руководитель партийной канцелярии.

Вроде бы, новоявленный генсек не был соперником гораздо более авторитетным функционерам. Например, Г. Е. Зиновьеву и Л. Б. Каменеву.

Зато именно Сталин оказался распорядителем партийных кадров. Он и расставлял свои креатуры на важнейшие посты.

Меж тем Ленин все чаще болел, и актуальным для высшей партийной элиты оказался вопрос о преемнике лидера. Кандидатура Троцкого, вроде бы, сама собой подразумевалась. В партии он был, как тогда говорили, «вторым первым».

Троцкий, судя по его действиям, полагал, что он вне конкуренции. После окончания Гражданской войны постоянно лечился от нервной лихорадки, жил на южных курортах, в столице бывал наездами.

Ну а генсек заключил союз с Зиновьевым и Каменевым. Своего рода «триумвират».

Ни один из трех не мог бы тогда претендовать на положение абсолютного лидера. Смысл объединения в том и был, чтобы ослабить влияние популярнейшего наркомвоенмора, уже традиционно именуемого «вождем и строителем Красной армии».

Три «вождя», добившись преимущества в Политбюро ЦК партии, оттесняли четвертого от власти. Заменяли его креатуры своими на ключевых армейских постах.

Одновременно велась и дискредитация Троцкого. В периодике ему инкриминировали склонность к чрезвычайным методам, пропаганду «красного террора», стремление любой ценой ориентировать страну на продолжение войны, «перманентную революцию».

Наркомвоенмор же и его сторонники настаивали, что ориентируются именно и только на учение К. Маркса. Ведь из его теоретических положений следовало, что до всемирной победы революции невозможна окончательная победа социализма «в одной отдельно взятой стране».

Аргументация была, вроде бы, логична. Подразумевалось, что окончательное утверждение социалистического режима постольку невозможно, поскольку вероятность иностранной агрессии сведется к нулю только с победой «мировой революции».

Но сторонники «триумвиров» умело подменили тезисы, объявив, что оппозиционеры не желают работать в мирных условиях, потому как попросту не умеют. Вот и стремятся вернуть привычную им ситуацию войны, соответственно, выдвигают лозунг «мировой революции», подразумевающий отказ от новой экономической политики.

Троцкий, конечно, заметил подмену тезисов. Пытался объяснить, что не был противником нэпа, а утверждение принципиальной невозможности окончательной победы социалистического режима до «мировой революции» вовсе не подразумевает отказ «строить социализм».

Однако периодику «триумвиры» контролировали. Их сторонники действовали последовательно и энергично. А Троцкий все еще лечился на южных курортах.

Для Ленина же он по-прежнему оставался ближайшим помощником. Троцким, в частности, была определена и новая литературная политика.