Дыхание снега и пепла, т.1

- Ты принесла лауданум? – спросила я тихо. Джокаста, неподвижная, как статуя, лежала в кресле, закрыв глаза и сложив сжатые в кулаки руки на коленях.

- Я не могла найти лауданум, миссус, - прошептала мне Анжелина, со страхом поглядывая на Джокасту. – Я не знаю, кто его мог взять. Ключи только у мистера Улисса и у самой миз Камерон.

- Улисс дал тебе ключ от шкафа, значит, он знает, что миссис Камерон больна?

Она сильно закивала головой, от чего лента на ее чепце задрожала.

- О, да, миссус! Он бы разозлился, если бы я не сказала ему. Он сказал тут же кликнуть его, если будет ей нужен, и чтобы я сказала миз Камерон, чтобы она не беспокоилась, он за всем присмотрит.

При этих словах Джокаста глубоко вздохнула, ее сжатые руки немного расслабились.

- Боже благослови этого мужчину, - пробормотала она, не открывая глаз. – Он позаботится обо всем. Как я бы обошлась без него?

Ее седые волосы промокли на висках от пота, и его капли падали с завитков волос на плечи, оставляя пятна на голубом шелковом платье.

Анжелина расшнуровала платье и корсет на Джокасте и сняла их. По моему приказу Джейми уложил женщину в кровать в одной рубашке и с полотенцем на голове. Я наполнила мой шприц из клыка гремучки соляным раствором и при помощи Джейми, который осторожно придерживал ее веки открытыми, увлажнила глаз, надеясь избежать инфекции в проколе. Сам прокол виделся, как крошечное алое пятнышко на склере с маленьким конъюнктивальным пузырьком над ним. Джейми не мог смотреть на это, не моргая, и я улыбнулась ему.

- С ней все будет в порядке, - сказала я. – Ты можешь идти, если хочешь.

Джейми кивнул и развернулся, но протянутая рука Джокасты его остановила.

- Нет, останься … если можно, - последние слова были простой формальностью; она вцепилась в рукав его рубашки с такой силой, что пальцы побелели.

- Да, тетушка, конечно, - произнес он успокаивающим тоном и положил свою ладонь на ее руку, но она не отпускала его, пока он не сел рядом.

- Кто еще здесь? – спросила она, беспокойно поворачивая голову и вслушиваясь в звуки, которые могли помочь ей. – Слуги ушли?

- Да, ушли помогать с ужином, - ответила я. – Здесь только я и Джейми.

Она прикрыла глаза и длинно потянула воздух, начиная по-настоящему расслабляться.

- Хорошо, я должна кое-что тебе сказать, племянник, и никто не должен этого слышать. Племянница … - она протянул длинную белую руку в мою сторону, - иди и убедись, что мы действительно одни.

Я послушно выглянула в холл. Никого не было видно, хотя из дальней комнаты доносились смех, шуршание и топот; там молодые женщины переговаривались и поправляли прически и одежду. Я втянула голову и закрыла дверь; звуки тут же стали приглушенными и неразборчивыми.

- В чем дело, тетушка? – Джейми все еще держал ее руку, поглаживая ее ладонь большим пальцем в успокаивающем ритме, как делал с пугливыми животными. Хотя это действовало на его тетю не так эффективно, как на лошадь или собаку.

- Это он. Он здесь!

- Кто?

- Я не знаю! – ее глаза вращались, словно она пыталась разглядеть что-то не только за своей слепотой, но и за стеной.

Джейми взглянул на меня, приподняв брови, но он также как и я понимал, что она не бредила, как бы это не звучало. Она поняла, что говорит бессвязно, и, сделав над собой усилие, собралась.

- Он явился за золотом, - произнесла она, понизив голос. – За французским золотом.

- Да? – осторожно произнес Джейми, кинув на меня вопросительный взгляд. Я покачала головой: она не страдала галлюцинациями.

Джокаста нетерпеливо вздохнула и потрясла головой, потом со стоном боли схватилась за голову, словно пытаясь удержать ее на плечах. Глубоко подышала с плотно сжатыми губами, потом медленно опустила руки.

- Это началось прошлой ночью, - сказала она, - боль в глазу.

Она проснулась ночью от пульсирующей боли в глазу, которая медленно распространялась по всей голове.

- Это случалось и раньше, - добавила она, выпрямившись в кресле, и, казалось, стала выглядеть лучше. – Боли начались, когда я стала терять зрение. Иногда в одном глазу, иногда в обоих.

Но Джокаста МакКензи Камерон Иннес не была женщиной, которая позволила бы телесному недугу нарушить ее планы, тем более испортить самое блестящие социальное событие в истории Кросс-Крика.

- Я была расстроена. Ведь приезжала мисс Флора МакДональд!

Все приготовления были сделаны. Туши для барбекю жарились в ямах, бочонки с элем и пивом стояли наготове возле конюшен, а воздух был наполнен ароматом свежего хлеба из пекарни. Слуги были проинструктированы, и она была уверена, что Улисс со всем справится. Ей нужно было только устоять на ногах.

- Я не хотела принимать опиум или лауданум, - пояснила она, - так как уснула бы сразу же. Так что я решила обойтись виски.

Она была большой женщиной, привычной к таким порциям алкоголя, которые свалили бы современного мужчину с ног. К тому времени, когда прибыли МакДональды, она опустошила большую часть бутылки, но боль становилась только хуже.