Дыхание снега и пепла, т.1

- Нет, нет. Не знаю, но что-то такое в воздухе. Я чувствую это. Не только сегодня. Я имею в виду, что-то произойдет, что-то надвигается. – Она поглядела на меня, неспособная выразить словами свои опасения, но ее чувства были мне понятны.

Это могло быть предчувствие наступающего несчастья. Его, конечно, нельзя почувствовать в воздухе, но все же … что-то подспудное, едва уловимое, но присутствующее. Словно гигантский змей, мелькнувший на мгновение и исчезнувший в море, но след его остался в легенде.

- Моя бабушка, ее привезли из Африки, - тихо произнесла она, уставившись в ночь. – Она говорит с костями. Говорит, что они предсказывают, когда случатся плохие вещи.

- Действительно? – в такой тихой атмосфере, в которой только иногда возникают ночные звуки, и со столькими спящими душами вокруг нас, это утверждение не казалось фантастикой. – Она научила тебя … говорить с костями?

Она отрицательно качнула головой, но уголок ее рта приподнялся в маленькой тайной усмешке, и я подумала, что она знает больше, чем хочет сказать.

И тут мне пришла в голову тревожная мысль. Я не знала, каким образом Стивен Боннет мог быть связан с происходящими событиями. И конечно он не был человеком из прошлого Джокасты, как и то, что тайная кража – не его стиль. Но у него были основания думать, что золото находится в Речном потоке, а из того, что Роджер рассказал о встрече Федры с большим ирландцем в Кросс-Крике …

- Ирландец, которого вы с Джемми встретили, - спросила я, перехватывая графин вспотевшей рукой, - ты его видела потом?

Она с удивлением взглянула на меня; Боннет был самой последней вещью, о которой она могла думать.

- Нет, мэм, - ответила она. – Я его не видела. – Она на мгновение прикрыла глаза, раздумывая. Кожа ее была цвета крепкого кофе с молоком, а ее волосы … Определенно в ее предках был белый человек, подумала я.

- Нет, мэм, - повторила она тихо и обратила тревожный взгляд на тихую ночь и опускающийся месяц. – Я только знаю, что что-то не так.

От конюшен раздался крик петуха, несвоевременный и зловещий.

Глава 55. ВЕНДИГО

Август 20, 1774

Свет в утренней комнате был прекрасен.

- Мы начали с этой комнаты, - рассказывала Джокаста своей внучатой племяннице, подняв лицо с закрытыми слепыми глазами к солнечным лучам, вливающимся через двойную дверь, открытую на террасу. – Мне нужно было выбрать комнату для рисования, и я выбрала это место; здесь свет, как блестящий кристалл, по утрам и, как спокойная вода, после обеда. А потом мы построили вокруг нее дом.

Руки старой женщины все еще сильные с длинными пальцами касались мольберта, баночек с красками и кистей с ласковым сожалением, словно она ласкала статую давно умершего любимого, вспоминая прошедшую страсть.

Брианна быстро рисовала карандашом, пытаясь уловить это мимолетное выражение печали.

Сейчас этот набросок лежал в ее коробке вместе с другими в ожидании, когда она попытается закончить его, изобразив глубоко вырезанные морщины и выступающие скулы на тетином лице в безжалостном свете солнца, которого она не могла видеть.

В настоящий момент рисование являлось скорее деловым занятием, и вдохновляла его отнюдь не любовь к искусству. Ничего подозрительного не случилось в Речном потоке после окончания праздника, но ее родители решили на всякий случай задержаться. Роджер все еще находился в Шарлотте – он написал ей письмо, которое теперь хранилось на дне коробки вместе с самыми личными рисунками – и не было причин, почему бы ей не остаться с родителями. Узнав об этом, двое или трое знакомых Джокасты, богатые плантаторы, заказали портреты себя или своих семей. Очень нужный источник дохода.

- Я никогда не пойму, как ты делаешь это, - сказал Иэн, указывая на холст. – Просто удивительно.

Честно говоря, она сама не понимала, как она это делала, но это не имело значения. Она так и отвечала на подобные комплименты, хотя и понимала, что ее ответ воспринимался как проявление ложной скромности или снисходительного отношения к непосвященному.

И потому она только улыбнулась ему, позволив удовольствию от комплимента отразиться на ее лице.

- Когда я была маленькой, мы с папой гуляли в общественном парке и часто видели там рисующего старика. Я всегда останавливалась и смотрела, как он рисовал, а папа разговаривал с ним. Однажды я насмелилась и спросила, как он это делает. Он посмотрел на меня, улыбнулся и сказал: «Единственный фокус здесь, моя милая, видеть то, на что смотришь».

Иэн перевел взгляд с нее на картину, потом обратно, будто сопоставляя портрет и руки, которые его писали.

- Твой отец, - повторил он заинтересовано. Он понизил голос, взглянув в сторону холла. Там звучали голоса, но не близко. – Ты имеешь в виду не дядю Джейми?

- Нет, - она почувствовала легкую боль при мысли о первом отце, но отогнала это чувство. Нет, она была не против поговорить о нем с Иэном, но не сейчас, когда им могли помешать бесчисленные гости и рабы.