Дыхание снега и пепла, т.1

- «Нет больше той любви»[215], - заметила Клэр, улыбаясь ему из-за спины Джейми. Ветерок приподнял ее шаль, и он мог видеть, как странно двигался бок ее юбки.

Джейми весело хмыкнул.

- Ммфм. Наверное, тебе следует поговорить с Рэбом МакАфи и Исайей Лахланом на тему «Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына»[216]?

- МакАфи и Лахлан? Да, я поговорю, - или, быть может, он поймает мальчишек МакАфи и Джеки Лахлана и просто побьет.

Он дождался, когда последний член общины ушел, поблагодарил Тома Кристи и его семью и отправился во главе своей семьи домой обедать. Обычно была еще одна служба после обеда, но он не был готов к этому.

Старая миссис Абернати, которую поддерживала, ее менее древняя подружка, миссис Кеннет, шла впереди по тропинке.

- Красивый парень, - поделилась замечанием миссис Абернати; ее старческий надтреснутый голос долетел до них сквозь холодный воздух. – Но уж очень нервный! Пот тек с него ручьями, видела?

- Стеснялся, наверное, - благолушно ответила миссис Кеннет. - Я думаю, со временем привыкнет.

Роджер лежал в кровати, смакуя все еще присутствующее чувство радости от свершений дня и облегчение от несбывшихся опасений, а также любуясь видом жены, стоящей на коленях у очага. Свет от углей просвечивал ее рубашку, касаясь ее кожи и кончиков волос, отчего она казалась светящейся изнутри.

Притушив огонь на ночь, она поднялась и взглянула на Джемми, который свернулся в своей кроватке и имел обманчиво ангельский вид.

- У тебя задумчивый вид, - сказала она, забираясь в кровать. – О чем ты думаешь?

- Вот думаю, что, во имя бога, я сказал такого, что мистер МакНейл принял за латынь, не говоря уже о католическом высказывании, - ответил он, подвигаясь и давая ей место.

- Ты не пел «Аве Мария» или что-нибудь подобное, - успокоила она его. – Я бы заметила.

- Кхм, - закашлялся он. – Не напоминай мне о пении, хорошо?

- Со временем станет лучше, - сказала она и стала вертеться и колотить матрац, устраивая себе гнездышко. Матрац, набитый шерстью, был более удобным, и много более тихим, чем набитый кукурузными листьями, но имел склонность образовывать неожиданные комки и ямы.

- Да, может быть, - сказал он, но подумал: может и быть, однако голос никогда не станет таким, как прежде. Хотя нет смысла думать об этом. Время сожалений прошло, пришло время двигаться дальше.

Устроившись, наконец, она с удовлетворенным вздохом повернулась к нему; ее тело мгновенно расслабилось и обняло его – один из ее многих маленьких чудесных талантов. Она заплела на ночь волосы в толстую косу, и он провел по ней ладонью, с легкой дрожью вспомнив про змею. Что сделала с ней Клэр, заинтересовался он. Скорее всего, выпустила в свой огород, чтобы та ловила мышей. Клэр очень прагматична.

- Ты вспомнил, какую историю о блуднице пропустил? – пробормотала Брианна и потерлась о него бедрами совершенно неслучайным прикосновением.

- Нет. В библии страшно много блудниц, - он мягко прикусил кончик ее уха, и она судорожно потянула воздух.

- Кто такая блудница? – раздался тоненький голос из кроватки.

- Спи, дружок. Я расскажу тебе утром, - ответил Роджер и провел рукой по очень круглому, очень крепкому и очень теплому бедру Брианны.

Несомненно, Джемми спал уже через несколько секунд, но они пока обходились легкими прикосновениями под одеялом, ожидая, когда он уснет более крепко. Он спал, как мертвый, погрузившись в сонное царство, но не однажды просыпался в самый неподходящий момент, потревоженный непристойными звуками родителей.

- Все прошло, как ты предполагал? – спросила Бри, надавливая большим пальцем на его сосок и поворачивая его.

- Что касается … о! ... службы. Кроме змеи …

- Нет, в целом. Как ты думаешь … - она заглянула в его глаза, и он попытался сосредоточиться на том, что она говорила, а не на том, что делала.

- Ох … - он схватил ее руку и глубоко вздохнул. – Да. Ты имела в виду, уверен ли я все еще? Да. Я бы не стал ничего делать, если бы не был уверен.

- Па … папа всегда говорил, что иметь призвание – это благословение божье, великолепно знать, что ты предназначен для чего-то особого. Как ты думаешь, ты всегда чувствовал свое призвание?

- Ну, одно время я был твердо уверен, что буду водолазом. Не смейся, я говорю правду. А ты?

- Я? – она удивилась, потом в раздумье поджала губы. – Ну, я ходила в католическую школу, и нас всех призывали стать священниками или монахинями. Но я точно уверена, что я никогда не чувствовала религиозного призвания.

- Слава богу, - с горячностью воскликнул он, и она хохотнула.

- Потом одно время я думала, что стану историком, я очень хотела. Это очень интересно, - медленно произнесла она. – Я могла бы. Но … что я действительно хотела, это строить. Создавать вещи. – Она вытащила руку из-под него и пошевелила длинными изящными пальцами. – Но не знаю, призвание ли это на самом деле.

- Как ты думаешь, материнство может быть призванием? – сейчас он вступал на деликатную почву. У нее была задержка в несколько дней, и никто из них об этом не заговаривал и пока не собирался.

Она оглянулась на кроватку с непонятной гримасой на лице.