Дыхание снега и пепла, т.1

- Проклятие-проклятие, - прошептала я себе под нос и наклонилась, прислушиваясь и положа руку на грудную клетку девочки. Она была жива. Я едва могла слышать биение ее сердца, но оно билось. Если она истощена так, что не сможет пить или сосать, ее ничего не сможет спасти.

Я распрямилась, оглядывая комнату. Воды нет; пустая тыква валялась возле кровати. Как долго они были без воды?

- Бри, - произнесла я ровным, но настойчивым голосом. – Принеси воды. Быстро.

Она обтирала какой-то тряпкой тело старшей девочки, которую положила на пол. На мои слова она подняла глаза и, увидев мое лицо, уронила тряпку и быстро встала. Схватив чайник, который я сунула ей в руки, она исчезла, и я услышала ее шаги, пробегающие по двору.

Мухи облепили лицо Гортензии; я смахнула их сложенным платком. Когда ткань коснулась ее лица, оно дернулось. Она дышала; я видела, что ее раздутый от газов живот приподнимался.

Где же Пэдрик? На охоте?

За подавляющим смрадом опустошенных кишечников я уловила струйку слабого запаха и наклонилась, принюхиваясь. Кисловато-сладкий запах перебродивших яблок. Я перевернула женщину набок лицом ко мне. Под ее телом находилась пустая бутылка. Слабого запаха было достаточно, чтобы понять, что в ней находилось.

- Проклятие-проклятие, - снова пробормотала я. Больная и без воды, она выпила яблочной водки, чтобы утолить жажду или уменьшить боль от судорог. Логичный поступок, если бы не тот факт, что алкоголь производит мочегонный эффект. Он еще больше выводил жидкости из уже обезвоженного тела, не говоря уже о том, что еще больше раздражал кишечник.

Проклятие, неужели она поила водкой еще и детей?

Я наклонилась над старшей девочкой. Она лежала, словно тряпичная кукла, безвольно свесив голову на одно плечо. Однако кожа еще не совсем утратила упругость. Вершинка, оставшаяся после щипка кожи на руке, исчезла быстрее, чем у малышки.

Ее глаза открылись, когда я ущипнула ее. Это хорошо. Я улыбнулась ей и отогнала мух от ее полуоткрытого рта. Розовая оболочка внутри была сухая и липкая на вид.

- Привет, милая, - сказала я мягко. – Все в порядке. Я здесь.

И как это может помочь, подумала я. Черт побери, если бы я оказалась здесь днем раньше!

Я услышала торопливые шаги Бри и встретила ее у дверей.

- Мне нужно … - начала я, но она прервала меня.

- Мистер МакНейл в лесу! – сказала она. Я нашла его по пути к ручью. Он …

Чайник в ее руках был пуст. Я схватила его с криком отчаяния.

- Воды! Нужна вода!

Я сунула его снова в ее руки и бросилась к двери.

- Я найду его! Принеси воду! Поите их … сначала ребенка! Пусть Лиззи помогает тебе. Дымокур может подождать! Беги!

Сначала я услышала жужжание мух, и от отвращения моя кожа задрожала. На открытом воздухе они, привлеченные запахом, быстро обнаружили тело. Я судорожно вздохнула и пролезла сквозь кусты туда, где под деревом лежал Пэдрик.

Он был жив. Я увидела это сразу; мухи не покрывали его одеялом, а вились тучей, опускаясь и поднимаясь, когда он шевелился.

Он лежал, скорчившись, в одной рубашке; бутылка из-под воды находилась возле головы. Я опустилась на колени возле тела, оглядывая его. Его рубашка и ноги были запятнаны, также как и трава вокруг. Экскременты были водянистые и почти впитались в почву, но оставались и твердые отходы. Он заболел позже Гортензии и детей, иначе здесь была бы только вода с кровью.

- Пэдрик?

- Миссис Клэр, слава богу, - его голос был такой хриплый, что я едва различала слова. – Мои дети … Вы спасли их?

Он, трясясь, приподнялся на локте и попытался посмотреть на меня, но глаза слишком распухли от укусов.

- Я нашла их, - я ободряюще положила руку на него. – Ложитесь, Пэдрик. Подождите, пока я занимаюсь детьми, потом я помогу вам.

Он был очень болен, но его жизни не угрожала немедленная опасность. Детям угрожала.

- Не беспокойтесь за меня … - пробормотал Пэдрик, - не беспо … - Он качнулся, застонал, когда пришел новый приступ боли, и согнулся, словно его ударили в живот.

Я уже бежала к дому. На дороге были влажные пятна. Хорошо. Брианна уже принесла воды.

Амебная дизентерия? Пищевое отравление? Брюшной тиф? Сыпной тиф? Холера? Пожалуйста, боже, только не это. Все это и многое другое, что в настоящее время по совершенно очевидной причине называлось просто «кровавый понос». Не то чтобы это имело значение прямо здесь и сейчас.

Непосредственную опасность при желудочно-кишечных заболеваниях представляло обезвоживание. В попытке избавиться от раздражения, вызванного вторжением микробов, желудочно-кишечный тракт периодически освобождается, лишая организм воды, необходимой для циркуляции крови, для вывода отходов, для охлаждения тела посредством пота, для поддержания мозга и слизистых оболочек – для поддержания самой жизни, в клнечном счете.

Если есть возможность поддерживать водный баланс пациента с помощью внутривенного вливания солевого раствора и глюкозы, то со временем организм, скорее всего, вылечит себя сам. Без внутривенного вливания, остается только вливать жидкость орально или ректально, как можно быстрее и как можно чаще. Если есть возможность.