Дыхание снега и пепла, т.1

Мои волосы были спутаны и торчали, но все же притягивали меня. Я проводила по их прядям глазами и … пальцем? Я не чувствовала своих движений, но ощущала мягкость волос, холодный шелк коричневого и ритмичную вибрацию серебряного, слышала как волосы звенели, касаясь друг друга, словно струны арфы.

«Боже, - сказала я и услышала свои слова, хотя ни один звук не колыхнул воздух. – Вы так прекрасны!»

Мои глаза были открыты, я взглянула глубже и встретила взгляд, янтарный и золотистый. Глаза глядели сквозь меня, куда-то далеко, и все же видели меня. Я увидела, как зрачки медленно расширяются, и почувствовала, как их темная теплота обнимает меня с пониманием и признанием. «Да, - сказали эти глаза, - Я знаю тебя. Идем.» Я почувствовала огромное умиротворение, и воздух вокруг меня задвигался, словно ветер вспушил перья.

Потом какие-то звуки заставили меня повернуться к окну, и я увидела мужчину, который стоял там. Он стоял спиной к кровати, вцепившись руками в подоконник, голова была опущена на грудь, утренний свет горел красным пламенем в его волосах и золотил его руки. Спазмы горя сотрясали его, я ощущала их, как отдаленное землетрясение.

Кто-то двигался возле него. Темноволосая женщина, нет, девушка. Она подошла близко к нему, коснулась его спины, что-то сказала. Я видела, как она глядела на него, нежный наклон головы, близость тела, качнувшегося к нему.

«Нет, - подумала я с холодным спокойствием. – Так не пойдет.»

Я снова взглянула на себя, лежащую на кровати, и с чувством, в котором смешались твердая решимость и безграничное сожаление, сделала вдох.

Глава 64 Я ЕСТЬ ВОЗРОЖДЕНИЕ, ЧАСТЬ 2

Я все еще спала большую часть времени, просыпаясь только для еды. Видения, вызванные лихорадкой, ушли, и сон был как глубокое черное озеро, где я вдыхала забвение и медленно перемещалась между колышущимися водорослями, бездумная, словно рыба.

Иногда я поднималась близко к поверхности и осознавала присутствие людей и вещей в дышащем воздухом мире, но не могла присоединиться к ним. Голоса звучали рядом приглушенные и бессмысленные. Временами некоторые фразы проникали внутрь озера и подплывали ко мне, где висели, словно круглые прозрачные медузы. Значения фраз пульсировали внутри их тел, опутанных сетью слов.

Каждая фраза висела некоторое время в поле моего зрения, сжимаясь и разжимаясь в странном ритме, а потом медленно уплывала вверх и прочь, оставляя за собой молчание.

А между этими медузами были открытые пространства чистой воды, иногда наполненные сияющим светом, иногда - тьмой полного покоя. Я дрейфовала вверх и вниз между поверхностью и дном по прихоти неизвестных течений.

«Доктор, посмотрите». Шипение, Движение и какая-то спящая спора сознания трескается и расцветает. Затем толчок резкий, как металл. Кто зовет меня? «Доктор, посмотрите.»

Я открыла глаза.

Шока не было, так как комната была наполнена сумрачным светом, словно я все еще находилась под водой и от того не почувствовала резких изменений.

«Господь наш Иисус, Ты великий целитель. Взгляни на слугу свою с милосердием, дай мудрость и благоразумие тем, кто лечит ее в ее болезни; благослови все средства, употребленные для ее выздоровления …»

Слова текли мимо меня шепчущим потоком, холодя кожу. Передо мной находился мужчина, его черноволосая голова склонилась над книгой. Свет в комнате обтекал его фигуру, и сам он казался его частью.

- Протяни длань свою, - шептал он над страницами надтреснутым голосом, - и волею своей верни ей здоровье и силу, чтобы жила она, прославляя Твою доброту и милость Твою во имя славы Твоей. Аминь.

- Роджер? – произнесла я, вспоминая имя. Мой голос хрипел от долгого молчания, и говорить было невыносимо трудно.

Его закрытые в молитве глаза резко открылись, и я подумала, какие же они яркие и сияющие, зеленый серпентин и летняя листва.

- Клэр? – его голос сорвался, как у подростка, и он уронил книгу.

- Не знаю, - сказала я, чувствуя, что погружение готово снова поглотить меня. – Это я?

Я могла поднять руку на секунду или две, но была слишком слаба, чтобы приподнять голову, не говоря уже о том, чтобы сесть. Роджер приподнял меня, прислонив к подушкам, и, придерживая сзади болтающуюся голову, поднес чашку к моим пересохшим губам. Странное ощущение его руки на моем затылке запустило процесс осознания. Я почувствовала теплоту его руки прямо на коже моей головы и дернулась, как пойманный лосось, выбив чашку из его рук.

- Что? Что? – выплюнула я воду и схватилась за голову, слишком потрясенная, чтобы сформулировать полный вопрос, и не обращая внимания на холодную воду, намочившую простыни. – Почему?

Роджер выглядел почти таким же потрясенным, как я. Он сглотнул, подыскивая слова.

- Я … я думал, вы знаете, - произнес он, заикаясь, ломаным голосом. – Вы не …? Я имею в виду … я думаю … Но они же вырастут!

Я чувствовала, как мой рот открывается, безуспешно пытаясь сформировать слова, но связи между мозгом и языком не было, было только понимание, что привычная тяжелая масса моих мягких густых волос исчезла, замененная пушком щетины.