Дыхание снега и пепла, т.1

- Мальва и миссис Баг обрезали их позавчера, - торопливо сказал Роджер. – Они … нас не было здесь, Бри и меня. Мы бы не позволили им. Они думали, что так нужно, когда у человека сильная лихорадка. Бри была в бешенстве, но они действительно считали, что спасают вашу жизнь. О, боже, Клэр, не глядите так, пожалуйста!

Его лицо внезапно исчезло во вспышке света, и завеса мерцающей воды, наконец, упала, защищая меня от внешнего мира.

Я совсем не сознавала, что плачу. Горе просто вылилось из меня, как вино, брызнувшее из бурдюка, проткнутого ножом. Пурпурно-красное, как костный мозг, заливая все вокруг.

- Я позову Джейми, - каркнул он.

- Нет! – я схватила его за рукав с силой, которую не ожидала от себя. – Боже, нет! Я не хочу, чтобы он видел меня такой!

Он замолчал, а я упрямо держала его за рукав, не зная, как еще предотвратить немыслимое. Я моргнула, слезы текли по моему лицу, как вода по скале, и силуэт Роджера снова стал размытым по краям.

- Он … э-э … он видел вас, - хрипло произнес Роджер, глядя вниз, избегая моих глаз. – Уже, я имею в виду … - он неопределенно махнул рукой возле своих черных кудрей. – Он видел это.

- Видел? – это стало таким же потрясением, как и первоначальное открытие. – Что … что он сказал?

Он глубоко вздохнул и отвернул голову, словно боялся увидеть Горгону.

- Он ничего не сказал, - Роджер положил ладонь на мою руку. – Он ... он просто заплакал.

Я тоже продолжала плакать, но уже по-другому. Исчезли задыхающиеся всхлипы. Чувство промозглости до костей прошло, и члены мои согрелись, хотя я все еще ощущала леденящий ветерок на голове. Сердце замедлило свое биение, и слабое чувство, что я нахожусь вне своего тела, охватило меня.

Шок? Подумала я с некоторым удивлением, когда слово сформировалось в моей голове. Я знала, что можно испытать физический шок в результате душевных ран … я знала, конечно …

- Клэр! – услышала я встревоженный голос Роджера. С большим усилием я смогла сфокусировать на нем взгляд. Он выглядел действительно испуганным, и я отстраненно подумала, не собираюсь ли я умирать снова. Но нет, слишком поздно.

- Что?

Он выдохнул. С облегчением, подумала я.

- Вы странно выглядели, - его голос надтреснуто хрипел и звучал так, будто Роджеру больно говорить. – Я подумал … Может еще воды?

Окончание фразы показалось мне таким неуместным, что я едва не рассмеялась. Но мне ужасно хотелось пить, и сейчас чашка с прохладной водой казалась самой желанной вещью в мире.

- Да, - слезы продолжали течь, но сейчас, казалось, дарили утешение. Я не делала попыток остановить их, это вряд ли было возможно, и лишь промокнула лицо уголком простыни.

У меня забрезжила мысль, что я сделала не самый мудрый выбор – или по крайней мере не самый легкий – когда решила не умирать. Ко мне начали возвращаться проблемы, не относящиеся к состоянию моего тела. Тревоги, трудности, опасности … печаль. Темные, устрашающие вещи, как стаи летучих мышей. Мне не хотелось смотреть на воспоминания, лежащие в дальних уголках моей памяти, куда я их задвинула, чтобы не утонуть.

Но вернуться назад, значит вернуться к тому, кем я была. А я была врачом.

- Болезнь … - я вытерла остатки слез и позволила Роджеру приобнять меня, помогая держать новую чашку. - … Она все еще …?

- Нет, - ответил он мягко и прижал край чашки к моим губам. Что это, подумала я. Вода, но с чем-то … мята и что-то более резкое – дягиль?

- Она остановилась, - Роджер придерживал чашку, позволяя мне медленно глотать жидкость. – Никто не заболел за прошедшую неделю.

- Неделю? – я дернулась, пролив жидкость на подбородок. – Как долго я …?

- Столько же, - он прочистил горло, не сводя глаз с чашки, потом стер пальцем капли с моего подбородка. – Вы заболели одной из последних.

Я потянула воздух и сделала еще глоток. В жидкости также ощущался сладковатый привкус … мед. Моя память нашла слово, и я почувствовала облегчение от еще одного кусочка реальности.

Я поняла по его виду, что некоторые больные умерли, но не стала спрашивать … пока. Решение жить – это одно, а присоединиться к миру живых – это борьба, требующая сил, которых у меня не было. Я вырвала свои корни из земли и лежала, как увядшее растение, не в силах зарыть их снова в землю.

Знание, что люди, которых я знала и, может быть, любила, умерли, казалось сродни потери моих волос – и то и другое было больше, чем я могла вынести.

Я выпила еще две чашки подслащенной воды с горьковатым привкусом, потом со вздохом откинулась на подушку. Мой желудок ощущался, как маленький холодный шарик.

- Вам лучше отдохнуть немного, - посоветовал Роджер, поставив чашку на стол. – Я позову Брианну, да?

У меня не было сил кивнуть, но смогла искривить губы, что могло сойти за улыбку. Протянув трясущуюся руку, я осторожно провела по своей остриженной макушке.

Роджер едва заметно моргнул и поднялся. Я увидела, каким исхудавшим он выглядел. Вероятно, он помогал ухаживать за больными всю эту неделю, и не только за мной, подумала я. И хоронил умерших, у него была лицензия на проведение похоронных обрядов.