Джокер в колоде

– Я позвонил сестре Фэйрли. Она спросила у мистера Рольфа, это ли он пытается сказать. Судя по его реакции, все именно так. Сестра Фэйрли уверена, что в одном из ящиков стола мистера Рольфа лежит письмо для меня. – Последовала пауза. – Миссис Рольф, не могли бы вы посмотреть?

«А вот это уже не так умно, – подумала Хельга. – Надо бы вернуться и проверить самому».

– Мы ведь вместе с вами осмотрели все ящики, мистер Винборн. Никакого письма там не было.

– Мы могли не заметить. Мы ведь искали японский контракт. – Тон Винборна стал более требовательным. – Вас не затруднит поискать потщательнее?

– Ничуть не затруднит. Если найду адресованное вам письмо, то сразу позвоню.

– Мне очень жаль досаждать вам со всем этим, но сестра Фэйрли говорит, что мистер Рольф постоянно твердит это.

– Если через час я не перезвоню, считайте, что письмо найти не удалось, – заявила Хельга.

– Спасибо, миссис Рольф.

– Как он?

– Никаких изменений.

Она положила трубку и с минуту сидела неподвижно. Винборн не дурак, но покуда есть дела поважнее. В его голосе звучала настороженность. Если его подозрения усилятся, он может начать расследование. Администратор гостиницы без всякого злого умысла может сказать, что Хельга взяла со стола мистера Рольфа красную папку.

Голова ее поникла. Несмотря на жару и духоту, ей стало холодно. Впрочем, волноваться насчет Винборна не время. Сначала надо разобраться с Джексоном. Но как?

Внезапно на нее навалилась усталость. Хельга вспомнила наставление, которое часто давал ей отец: «Если возникла серьезная проблема, не принимай поспешных решений… Переспи с ней».

Она встала и отправилась в спальню.

«Спи теперь одна», – пожелал ей напоследок Джексон с издевкой.

Эх, если бы рядом был мужчина, подумалось Хельге. Мускулистый, высокий и энергичный, который взял бы ее, заставил бы все забыть, стер из памяти язвительную, самоуверенную усмешку Джексона, мысли о полумертвом супруге и угрозу ее свободе.

Она отправилась в ванную, открыла зеркальный шкафчик, достала пузырек со снотворным и вытряхнула на ладонь две таблетки. Затем закинула их в рот и проглотила. Скинула одежду, приняла душ, вернулась в спальню и упала на постель.

Через открытое окно доносился гомон развлекающейся толпы. Слышался гул проезжающих машин. Едва-едва пробивался звук играющего в ресторане оркестра. Он исполнял мелодию «Следую тайне моего сердца»[3].

Тайна сердца? Да, у нее на сердце тайна, но также и одиночество.

Хельга едва сдерживала подступившие слезы. Жалость к себе была ей ненавистна. Досадуя на себя, она протянула руку и выключила лампу. Несколько минут она лежала в темноте, разбавленной лунным светом, который проникал сквозь щели жалюзи, затем лекарство милосердно унесло ее из реальности. Хельга провалилась в сон.

Когда действие таблеток стало ослабевать, ей начали сниться сны. Ей виделся кабинет отца в Лозанне. Отец сидел за большим столом, высокий, худой, прямой как палка, со строгим, красивым лицом. Она стояла перед ним и рассказывала про Джексона.

Будучи блестящим юристом-международником, ее родитель питал тем не менее склонность к избитым фразам. Во сне он говорил ей что-то, но слова ускользали из памяти. Слышались лишь поговорки: «Что посеешь, то и пожнешь. Что в одном месте проиграешь, в другом наверстаешь». Затем, наклонившись вперед, отец отчетливо произнес: «Лучшая защита – это нападение». Уже просыпаясь, Хельга все еще слышала его голос: «Всегда знай своего врага».

Пробуждение было резким. Сон казался таким реальным, что она с недоумением оглядывала роскошную комнату, не понимая, как тут оказалась. Потом вспомнила. Сквозь жалюзи пробивался солнечный свет. Она посмотрела на часы на прикроватной тумбочке. Они показывали 08:13.

Хельга лежала и вспоминала сон.

«Знай своего врага».

Медикаментозный сон вернул ей силы. Ум очистился. Погруженная в свои мысли, она провалялась до девяти, затем заказала кофе.

Хельга была в ванной, когда послышался стук в дверь.

– Войдите.

Накинув халат, она вышла в гостиную, куда Хинкль как раз вкатил тележку с едой.

– Утро доброе, Хинкль. Что нового?

– Мистер Рольф провел спокойную ночь, – доложил управляющий, наливая ей кофе. – Доктор Беллами навестит его этим утром.

Хельга приняла поданную им чашку.

– Не могли бы сделать для меня две вещи, Хинкль? – спросила она.

– Конечно, мадам.

– Мне нужно узнать имя работающего при отеле детектива и имя человека, который убирает мой номер.

Хинкль с удивлением поднял брови, но ответил бесстрастно:

– Гостиничного детектива зовут Том Хенесси, мадам. А уборщиком тут служит молодой метис, которого кличут Диком.

– Да вы настоящий кладезь информации, Хинкль!

Он посмотрел на нее:

– Что-нибудь случилось, мадам?

– Вовсе нет. Мне просто хочется узнать побольше про людей, которые обо мне заботятся. – Она улыбнулась.

– Да, мадам.

Хельга видела, что не убедила слугу, но не переживала на этот счет.

– Будете обедать в номере, мадам? – осведомился Хинкль.

– Нет, едва ли. Я поем либо в ресторане, либо в городе.

– Могу я еще что-нибудь сделать для вас?