Джокер в колоде

– Я вот что думаю, Хинкль, – начала она. – Нет смысла нам обоим торчать здесь. Я беспокоюсь насчет виллы. Если мистер Рольф сможет вернуться, дом должен быть готов принять его. Вам ли не знать, как работают слуги без вашего присмотра. Валяют дурака. И садовники заодно с ними. Мы уже все это проходили, когда вы уехали вместе со мной и мистером Рольфом в Швейцарию. Мне волей-неволей придется остаться здесь, но я хочу, чтобы вы вернулись в Парадиз-Сити и убедились, что абсолютно все готово к возвращению мистера Рольфа.

Глаза Хинкля блеснули.

– Но я не могу, мадам, – возразил он не слишком уверенно. – Кто позаботится о вас? Нет, мадам, я буду за вас переживать.

Хельга заставила себя рассмеяться:

– Добрый мой Хинкль! Вы ведь должны были изучить меня достаточно хорошо, и понимаете, что я способна о себе позаботиться. Я же знаю, как вы ненавидите торчать в местах, подобных этому. А дома так много дел. Разве это не удобнейший шанс переоборудовать кабинет мистера Рольфа? Вы же не раз говорили, что там давно пора сделать косметический ремонт, и, пока мой супруг в больнице, это как раз можно осуществить. Так что отправляйтесь завтра в путь и приступайте.

Хинкль расцвел:

– Хорошо, мадам. Мне давно уже хотелось обновить кабинет мистера Рольфа. Если вы действительно полагаете, что справитесь, я воспользуюсь шансом.

Все оказалось очень даже просто.

Хельга почти не помнила, как провела остаток дня и следующее утро. Нервы ее были натянуты до предела, и только железное самообладание помогало ей не кричать на гостиничную прислугу, Хинкля, доктора Леви и профессора Бернштайна. Поддерживала ее уверенность в том, что спасение близко и через день Дик будет рядом.

Перед отъездом Хинкль осыпал ее любезностями, она сумела не остаться в долгу. Хельга видела, с каким облегчением он уезжает, но не завидовала ему. Как раз с его отъездом ее жизнь и начнется, твердила она себе. Из окна гостиной Хельга наблюдала, как слуга уезжает в «роллс-ройсе», который, по ее уверениям, ей совершенно не нужен. Глядя ему вслед, женщина с облегчением выдохнула: одной парой следящих за ней глаз стало меньше.

Вечером доктор Леви привел к ней Бернштайна. Профессор был низенький, очень полный и не понравился ей с первого взгляда. Говорил он с резким немецким акцентом, размахивая при этом пухлыми ручками. Вопреки ученой степени и апломбу научного светила, Хельге, хорошо разбиравшейся в людях, понадобилось пять минут, чтобы понять: он сбит с толку не меньше доктора Леви.

– Инсульт, как уже сообщил вам доктор Леви, был обширным, – сказал Бернштайн. – Он нанес ущерб, но, будем надеяться, поправимый. Новое ухудшение состояния может являться результатом чрезмерной нагрузки на сердце. Пока больше ничего сказать не могу, мадам Рольф. Собственно говоря, пока не проведен ряд исследований, я предпочел бы не вдаваться в детали. Мне нужно понаблюдать за пациентом. Это потребует времени.

Хельге жутко наскучил этот маленький толстяк.

– Так вы не знаете, что произошло? – спросила она. – Вы проведете исследования и, возможно, выясните причину. Такова ваша позиция?

Профессор уставился на нее, часто моргая:

– Провести тщательное обследование совершенно необходимо, миссис Рольф. Это весьма необычный случай.

Хельга кивнула, затем обратилась к доктору Леви:

– Я съезжаю отсюда. Вот мой новый телефон. – Она протянула врачу карточку. – Пожалуйста, держите меня в курсе.

– Разумеется, миссис Рольф.

Потом Хельга снова повернулась к Бернштайну, который был явно не в настроении:

– Профессор, вы в состоянии сориентировать меня, когда муж сможет вернуться домой?

– Сориентировать? – Немец сдвинул густые брови. – Абсолютно нет. Слишком рано говорить о перелете. Очень многое будет зависеть от результата исследований.

Той ночью ей, чтобы преодолеть бессонницу, потребовалось три таблетки снотворного. Завтра, говорила она себе, ожидая, когда лекарство подействует, завтра начнется настоящая жизнь.

Проснувшись, она оценила положение дел. Хинкль уехал. Герман на неопределенное время помещен в местную больницу. Винборн далеко, в Нью-Йорке. Любовное гнездышко готово! Дольше ждать не имеет смысла. Теперь беремся за Дика!

Хельга нахмурилась. Но как теперь ей вступить с ним в контакт? Первым порывом было сесть в «мини», поехать к покосившемуся бунгало и забрать его, но здравый смысл подсказывал, что жене одного из богатейших в мире людей так вести себя не следует. Можно сказать, что ей нужен Дик Джонс, администратору гостиницы. Тоже слишком рискованно. С какой стати ей разыскивать мальчишку-полукровку, уборщика в отеле? Администратор начнет строить догадки.

«Черт побери! – выругалась Хельга. – Ну почему моя жизнь полна сложностей?»

Нужно быть сдержанной. Избегать сплетен. Поэтому она лежала в постели и думала. Ее бесила необходимость что-то скрывать, постоянно заметать следы и оглядываться через плечо, быть осторожной… Слово «осторожность» всегда было ей противно.

Затем она вспомнила про Фрэнка Гриттена.

Хельга придвинула к себе телефон и набрала номер.