Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

Он пересек мостик и пошел между домами. Почти сразу же улочка привела его на площадь. В разных направлениях от площади расходились узкие переулки. Какой из них выбрать? Дролайт подумал о тенях, что прячутся по углам, о тихих подворотнях. Что, если он обречен бродить по ним до скончания века? От страха Дролайта замутило.

Посреди площади возвышалась церковь. Даже при свете звезд ее фасад, вспученный колоннами и ощетиненный статуями, внушал ужас. Ангелы с распростертыми крыльями подносили трубы к губам, крылатые статуи раскинули руки под каменным балдахином, слепые лица строго взирали на Дролайта из-под темных каменных арок.

«Как знать, что волшебник не спрятался среди них?» – подумал Дролайт и принялся разглядывать каждое изваяние – не Стрендж ли это. Раз начав, остановиться было страшно – Дролайту чудилось, что, если отвести глаза, фигуры начнут двигаться. Когда он почти набрался смелости, чтобы повернуться к церкви спиной, что-то привлекло его взгляд – сгусток тьмы в проеме церковной двери. Дролайт вгляделся. Что-то или, скорее, кто-то лежал на ступенях лицом вниз, раскинув руки, словно в глубоком обмороке.

Несколько мгновений показались вечностью. Дролайт ждал. Ничего не происходило.

Внезапно ему в голову пришла мысль: что, если волшебник умер? Его собственное безумие прикончило его. От радости и облегчения Дролайт расхохотался. В полной тишине смех прозвучал странно. Человек на ступенях не шелохнулся. Дролайт подошел и склонился над телом. Кажется, человек не дышал. Дролайт пожалел, что с ним нет трости.

Неожиданно человек на ступенях перевернулся на спину.

От ужаса Дролайт взвизгнул.

Молчание.

– Я тебя узнал, – прошептал Стрендж.

Дролайт попытался рассмеяться. Он считал, что смех усыпляет бдительность, мы ведь по-прежнему друзья, не так ли? Впрочем, на сей раз смешок вышел хриплым и неубедительным.

Стрендж встал и шагнул к Дролайту. Тот отпрянул. Постепенно он узнавал знакомые черты. Стрендж был бос, в расстегнутых сюртуке и сорочке, к тому же он явно давно не брился.

– Я тебя узнал, – снова прошептал Стрендж. – Ты… ты… – Он провел рукой по воздуху, словно чертил магические символы. – Ты – Левкрота!

– Лев… что? – эхом отозвался Дролайт.

– Волк Сумерек! Ты преследуешь мужчин и женщин! Ты происходишь от гиены и львицы! Тело твое как у льва, а копыто раздвоено. Ты не способен смотреть назад. Во рту твоем, лишенном челюсти, – единственный длинный зуб. Ты принимаешь человеческое обличье и соблазняешь путников человеческими голосами!

– Нет, нет! – взмолился Дролайт. Он хотел сказать, что не имеет никакого понятия обо всех этих ужасах, что Стрендж ошибается, но от страха во рту пересохло, и слова не желали выговариваться.

– А теперь, – спокойно промолвил Стрендж, – я верну тебе истинное обличье! – Он поднял руку и прокричал: – Абракадабра!

Дролайт осел на землю и заскулил, а Стрендж зашелся смехом – жутким, безумным смехом, который заставил его согнуться.

Постепенно веселье волшебника иссякло, и страх отпустил Дролайта. Он по-прежнему был собой, а не кошмарным чудищем. Тем временем Стрендж успокоился и посуровел.

– Левкрота, – приказал он, – встань.

Все еще хныкая, Дролайт поднялся на ноги.

– Левкрота, зачем ты пришел сюда? Нет, постой! Вспомнил. – Стрендж прищелкнул пальцами. – Я сам тебя привел. Скажи, почему ты шпионишь за мной? Разве я что-то скрываю? Почему ты не спросил у меня? Я бы все рассказал тебе, Левкрота!

– Это они меня заставили! Лассельс и Норрелл. Лассельс заплатил мои долги и вызволил из тюрьмы суда королевской скамьи[157]. Я всегда был вам другом. – Тут голос Дролайта немного дрогнул – вряд ли даже безумец поверил бы такой наглой лжи.

Стрендж вскинул голову, словно бросая на Дролайта дерзкий взгляд, но во Тьме лица было не разглядеть.

– Я был безумцем, Левкрота! – прошипел волшебник. – Разве ты не слышал? Это правда. Я был безумен и скоро опять впаду в безумие. Однако пока ты не объявился в этом городе, я воздерживался… воздерживался от некоторых заклинаний, чтобы встретить тебя в нужном состоянии духа. В прежнем моем состоянии. Чтобы узнать тебя и знать, что тебе сказать. Тьма многому меня научила, Левкрота, и главное, я понял, что не справлюсь в одиночку. Я призвал тебя, чтобы ты мне помог.

– Я так рад! Я все сделаю! Благодарю вас, благодарю! – лепетал Дролайт, прикидывая, сколько Стрендж собирается держать его при себе. От этой мысли душа ушла в пятки.

– Как… как… – Казалось, Стрендж с трудом собирается с мыслями. Волшебник водил руками по воздуху. – Как зовут жену Поула?

– Леди Поул?

– Нет, не то, другое ее имя?

– Эмма Уинтертаун?

– Вот оно! Эмма Уинтертаун. Где она сейчас?

– Ее отправили в скорбный дом в Йоркшире. Хотя это большой секрет, от меня ничего не утаишь. В тюрьме я встретил человека, сын которого влюблен в портниху. Ее наняли, чтобы шить леди Поул одежду, – в Йоркшире холодные зимы. Ее, леди Поул, а не портниху, отослали в место, как же… постойте, клянусь, я вспомню! Старкросс-Холл в Йоркшире, вот как!

– Мне знакомо это название.