Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

– О чем вы толкуете? Стрендж? Да как вы смеете произносить при мне это имя! Советую вам хорошенько подумать, прежде чем снова упоминать Стренджа. Я вами недоволен. Вам были даны предельно четкие указания – оставаться в Венеции до отъезда Стренджа. Однако вы здесь, а он там.

– Я не виноват! Мне пришлось уехать! Вы не понимаете! Я видел его, и он велел…

Лассельс поднял руку:

– Не стоит продолжать разговор на открытом месте. Давайте углубимся в лес.

– В лес? – Последний румянец сошел с бледных щек Дролайта. – Нет, ни за что! Ни за что на свете! И не просите!

– Что вас гложет? – Лассельс огляделся, уже не такой уверенный в себе, как прежде. – Стрендж велел деревьям за нами следить?

– Нет-нет. Я не могу объяснить. Они ждут меня! Они меня знают! Я не могу сойти с дороги!

Дролайт не находил слов, чтобы описать то, что с ним случилось. Он раскинул руки, показывая, как реки текут сквозь него, древесные побеги протыкают кожу, а сердце и прочие внутренности превращаются в камни.

Лассельс поднял хлыст:

– Не понимаю, о чем вы толкуете.

Он направил лошадь прямо на Дролайта и замахнулся хлыстом. Бедняга Дролайт, никогда не отличавшийся храбростью, хныча на бегу, припустил через лес. Вереск вцепился в рукав его сюртука, и Дролайт вскрикнул.

– Да не орите вы! – воскликнул Лассельс. – Не то подумают, что вас убивают.

Они достигли маленькой поляны. Лассельс соскочил с лошади и привязал ее к дереву, вытащил пистолеты из седельной сумки и опустил их в карманы серого сюртука. Затем обернулся к Дролайту:

– Итак, вы действительно видели Стренджа? Превосходно. Я был уверен, что вы струсите.

– Я думал, он превратит меня во что-нибудь ужасное.

Лассельс неприязненно оглядел потрепанную одежду и помятое лицо Дролайта.

– А вы уверены, что не превратил?

– Что? – не понял Дролайт.

– Почему вы просто не убили его? Вы были одни, во Тьме. Никто бы не узнал.

– Как же, убить, скажете тоже! Он высокий, умный, быстрый и жестокий. Куда мне до него!

– Я мог бы его убить, – сказал Лассельс.

– И что вам мешает? Езжайте в Венецию.

– Где он теперь?

– Во Тьме – в Венеции, – но собирается в Англию.

– Он сам сказал?

– Да, я уже говорил. У меня три послания: Чилдермассу, Норреллу и всем волшебникам Англии.

– Что за послания?

– Я должен сказать Чилдермассу, что мистер Норрелл не воскрешал леди Поул. Ему помог эльф, и этот эльф совершил ужасное злодеяние. Кроме того, я должен передать Чилдермассу какую-то табакерку. Это первое поручение. Я также должен передать Норреллу, что Стрендж возвращается. Это третье поручение.

Лассельс задумался.

– А что в табакерке?

– Понятия не имею.

– Она запечатана с помощью чар?

Дролайт закрыл глаза и мотнул головой:

– Не знаю.

Лассельс расхохотался:

– Хотите сказать, что табакерка все время была в ваших руках и вы не удосужились заглянуть внутрь? И это говорите мне вы? Когда вы бывали у меня в доме, я не мог и на минуту оставить вас без присмотра! Вы читали мои частные письма, и все мои секреты наутро становились достоянием общества!

Дролайт опустил глаза. Казалось, он как-то съежился внутри своего сюртука и стал еще более жалким, если такое возможно. Однако тот, кто решил бы, что Дролайт стыдится былых прегрешений, сильно ошибся бы.

– Я боялся, – сознался он.

Лассельс хмыкнул:

– Где она? Отдайте ее мне!

Дролайт залез в карман и вынул оттуда коробочку, завернутую в грязный носовой платок. Платок был завязан несколькими хитрыми узелками, чтобы коробочка случайно не открылась. Дролайт протянул ее Лассельсу.

С брезгливой гримасой Лассельс размотал платок и открыл коробочку.

Повисло молчание.

– Вы тупица, – сказал Лассельс, захлопнул табакерку и сунул в карман.

– Нет! Я должен… – Дролайт потянулся за табакеркой.

– Вы говорили о трех поручениях. Стало быть, есть еще одно?

– Не думаю, что вы поймете.

– Что? Вы поняли, а я не пойму? Должно быть, в Италии вы здорово поумнели.

– Дело не в уме.

– Так о чем вы? Не тяните. Я устал с вами разговаривать.

– Стрендж сказал, что дерево говорит с камнем. Камень говорит с водой. Сказал, что волшебники должны учиться магии у камней и леса. Что все старые союзники Джона Аскгласса здесь.

– Джон Аскгласс, Джон Аскгласс! Только и разговоров что о Джоне Аскглассе! Даже Норрелл и тот туда же. При чем тут Джон Аскгласс? Прошло четыреста лет!

Дролайт снова протянул руку:

– Отдайте коробочку. Я должен…

– Какого черта? Вы не поняли? Никаких посланий, за исключением того, что адресовано Норреллу, а с этим я справлюсь сам.

– Прошу вас! – взвыл Дролайт. – Я не могу его подвести! Вы не понимаете! Он убьет меня или сделает чего похуже!

Лассельс развел руки, словно призывая деревья стать свидетелями его изумления.

– Вы думаете, я позволю вам повредить Норреллу, что, собственно, означало бы повредить мне?

– Я не виноват! Я не могу ослушаться волшебника!

– Червяк, каково тебе оказаться между мной и Стренджем? Тебя раздавит.

От ужаса Дролайт тихонько всхлипнул. Он посмотрел на Лассельса странным, затуманенным взглядом, хотел что-то сказать, но неожиданно развернулся и кинулся прочь.

Лассельс и не подумал его преследовать. Он поднял пистолет, прицелился и выстрелил.