Эффект бабочки, Цикл: Охотник (СИ)

— Не соглашайся, — буркнул дух, и я всем телом ощутил исходящий от него холод —

кажется, даже Белнисс поёжился, глянув по сторонам.

— Конечно, господин Токье, — я чинно поклонился ему под возмущённый возглас

хранителя.

Раз уж он так разохотился, что позволил себе столь явно проявиться, пытаясь

отгородить меня от этого мужчины, значит, игра стоит свеч. Да ещё как! Мы дошли до

небольшого кафе неподалёку, а я всё пытался понять, где же книга, но решил не

расспрашивать его: сам скажет, если вдруг окажется глупее, чем я полагал. Мы

разместились внутри на мягких диванах подле окна, и Рильят, подозвав официантку, получил два меню.

— Какой кофе вы предпочитаете? — поинтересовался он, улыбаясь тепло и почти

обезоруживающе.

— Ирландский, — без обиняков признался я, закуривая и с блаженством вдыхая густой

яблочно-сладковатый дым.

— Чудесно! — по-детски радостно воскликнул он, одарил меня взглядом и утыкнулся в

меню. — Хм, что бы такого?..

— Возьмите митараши-данго, не пожалеете, — кивнул я, а затем поднял взгляд на

официантку, терпеливо дожидающуюся нашего решения. — Будьте любезны кофе по-

ирландски и митараши-данго.

— Мне то же самое, — вставил слово элементалист, и девушка, записав, удалилась, возвестив, что заказ будет готов через пятнадцать минут. А мы оказались наедине, и

это было странное ощущение. Сидеть с человеком, которого собираешься убить, в кафе

и пить с ним кофе как-то уж слишком безумно даже для меня. — Знаете, вы меня весьма

заинтересовали, — начал он издалека, тоже раскуривая дорогую сигариллу и выпуская

густой терпкий дым в воздух. — Мы виделись прежде на выставках, не так ли? Я всё

думал, что же такому молодому юноше может понравиться в искусстве.

— Я студент-искусствовед, — ухмыльнулся я, не моргнув и глазом, — меня уже давно

привлекают разные вещи. Наверное, это семейное.

Глаза его жадно блеснули, и я понял, что, видимо, даже у этой фракции фамилия Акио

на слуху. Должно быть, он уже прикидывал, как переманить меня, и, буду честен, я

даже не особо хотел сопротивляться.

— Откуда же у студента такие суммы? — с некоторым подозрением поинтересовался

мужчина.

— А кто сказал, что они у меня есть? — я рассмеялся и качнул головой. — Прошу меня

простить, что вогнал вас в заблуждение. Просто я тот ещё шулер и негодяй. Так что

всё, что вы видели на аукционе, элементарный блеф. Было интересно, как далеко вы

зайдёте.

— И что бы вы делали, если бы я вдруг сдал на попятную?

— Не переживайте, я знаю, когда следует остановиться, — словно потеряв интерес к

разговору, пожал плечами я. — Думал наложить руку на ваш кошелёк, но после покупки

такого дорогущего экспоната это было бы уже совершенно неприлично. Разве похож я на

того, кто будет отнимать последнее?

Рильят вдруг захохотал так, что на нас стали оглядываться немногочисленные

посетители кафе, а столик аж задрожал, и я мог лишь ошарашенно глядеть на него, хлопая глазами, как сова.

— Ну и врун же вы, господин Акио, — выдохнул наконец мужчина, и я против воли

покраснел. — Не верю ни единому вашему слову, уж простите.

— Хорошо, предположим, что у меня есть деньги, но они не мои, — буркнул я и убрал

руки со стола, позволяя официантке поставить наш заказ, а сам едва не облизнулся

при виде обожаемого мною кофе.

Мы проболтали не больше получаса, ни разу не обмолвившись о приобретении

элементалиста, а затем, распрощавшись, отправились каждый в свою сторону. Конечно

же, это была не последняя наша встреча.

Мне было даже жаль его. Он оказался весьма приятным в общении, хотя я и замечал

порой его взгляды, направленные на особых людей, перехватывал их и, беря его под

руку, уводил в противоположную сторону. Не позволял его вниманию переключиться с

меня, захватывал его полностью, жадно и нетерпеливо, но всё же аккуратно. В чём-то

он, по правде говоря, был очаровательным, но неуклюжим, и я улавливал его интерес, его попытки подобраться ко мне поближе. Время от времени я позволял собственной

ауре проступить, чтобы привлечь его сильнее, и порой в его глазах вспыхивал жадный

огонь, что было особым комплиментом.

— Какие у тебя планы на сегодня, Артемис? — как бы невзначай поинтересовался он, когда мы простояли несколько минут в молчаливом недоумении перед скульптурой-

свалкой, полностью сделанной из консервных банок. Странное зрелище.

— Свободен как птица, — пожал плечами я, а после улыбнулся ему. — Весь в твоём

распоряжении, если только пожелаешь.

И, что самое забавное, это была абсолютная правда, если не учитывать маленького

нюанса. Я и так, и так принадлежал ему в последнее время всецело, даже когда он об

этом не знал. Даже когда не подозревал, что юноша, увлекающийся искусством, внимательно наблюдает за каждым его движением, выучил все мелочи в его загородном

доме и даже пару раз гулял по нему в отсутствие хозяина, старательно не попадаясь в

кругозор камер. Со временем я научился обходить их без применения магии, а после

часами мог сидеть в кресле-качалке в его библиотеке, любуясь светом лампы и тихим

перезвоном зеркала в его спальне. Да, мне было не попасть через него в желанный